Прошло уже пять лет с момента, когда задержали Сергея Тихановского, первого политзаключенного в связи с предвыборной кампанией 2020 года в Беларуси.

За это время через репрессии прошли десятки тысяч человек. Уголовному преследованию подверглись не менее 7600 человек, и это только данные, собранные правозащитниками.

На фоне постоянных призывов к освобождению политзаключенных, все чаще люди в застенках выставляются как немые объекты, неспособные влиять на собственную судьбу, и которых нужно срочно спасать. В этом тексте мы хотим отрефлексировать дискурс вокруг беларусских политзаключённых и поднять вопрос солидарности в условиях миграции и диктатуры.

Эволюция общественного отношения к политзаключённым

По мере изменения в расстановке сил между восставшим народом и режимом менялся также и дискурс в оппозиционном движении относительно политзаключенных.

Если поначалу каждое новое задержание порождало возмущение, негодование, невозможность сидеть сложа руки и выводило людей на улицы, то сегодня любая новость о новых репрессиях ввергает в бессилие, апатию и стыдливый вздох облегчения, что на этот раз пришли не за мной или моими близкими.

Заключенные, которые еще несколько лет назад считались героями, превозмогшими страх и годы выученной покорности режиму, для многих превратились в мучеников, жертв диктатуры и обстоятельств, а порой и собственной неосмотрительности, политической глупости.

Глупостью и банальностью теперь считается жить в Беларуси и оставлять критические комментарии о режиме, не удалять подписки на экстремистские каналы, говорить на работе о своих взглядах. Именно то, что раньше формировало основу поддержки и ощущения общности для несогласных, вдохновляло на сопротивление.

Изменилась и риторика описания различных протестных действий: «сел ни за что», «просто оставил комментарий», «всего лишь перевела заключенным 5 рублей на отоварку». Такими формулировками часто пестрят заявления или тексты, оправдывающие абсурдность преследования за такие действия, ведь считается, что для жителей Запада немыслимо сидеть в тюрьме за простейшие проявления солидарности. Такой подход перечеркивает то, что для многих, кто помогал политзаключенным, например, это был не способ совершить неосмотрительный поступок, а попытка проявить солидарность и продолжить борьбу хоть каким-то доступным способом. И нам бы почаще испытывать гордость и восхищение людьми, которые, живя в диктатуре, продолжают решаться на такие действия.

На фоне призывов пятилетней давности «До конца» и «Каждый делает то, что может» становится непонятно, почему те, кто оставался жить в диктатуре и самим своим присутствием подрывал в ней нормальность, «сели по-глупости, потому что вовремя не уехали».

Быть политзаключенным все реже — достойно, и все чаще — неосмотрительно.

Триаж заключенных

И в этом плане режим прекрасно справился со своей задачей: заставить самих же заключенных, их родных и более широкое движение производить ментальный «триаж» на тех, кто сел «за дело» или «по незнанию», кто достоин включения в гуманитарные списки, а кто может еще посидеть, про кого стоит заявлять с высоких трибун, указывая на несоразмерность приговоров содеянному (3 года за комментарий), а про кого лучше умолчать (20 лет за действия, напрямую атакующие режим). Привлечение внимания к несчастности заключенных стало важнее упоминания их несломленности.

Естественно, режим сам производит это разделение, чтобы показать, что есть те, кто заслуживает помилования и снисхождения, а есть другие, из кого не удается изгнать дух борьбы и кого нужно давить до последнего.

Всякий раз, когда мы видим, что кому-то добавляют срок или переарестовывают, мы предпочитаем видеть лишь действия режима, но отказываемся замечать, что какое бы то ни было неповиновение в тюрьме — продолжение борьбы для заключенных.

Режим успешно заткнул рты родным и адвокатам, из-за чего до нас практически не доходят весточки от заключенных напрямую, но мы отказываемся видеть даже косвенные указания на то, что они не сдаются. Даже режим замечает их борьбу и щедро за нее «вознаграждает», а мы предпочитаем видеть лишь страдание и отчаяние.

Политзаключенными перестало быть модным восхищаться, можно их лишь жалеть.

Политзаключенные как источник вины

Страдание, сожаление и отчаяние — это проекция нашего собственного самоощущения. Наличие политзаключенных напоминает нам о нашем поражении и вызывает много стыда, вины, бессилия. Многие подсознательно хотят выхода заключенных, чтобы «перевернуть страницу» в первую очередь для себя, чтобы больше этого не чувствовать. Мы проиграли, и хотим как можно скорее оставить это в прошлом.

Летом и осенью 2020 года люди продолжали выходить на улицы даже на фоне репрессий, требуя освобождения тех, кого задержали ранее. Освобождение предыдущих протестующих наступает только когда следующие продолжают напирать на режим. Этого не произошло по разным причинам. Но всем нам стоит это признать и взять на себя ответственность, при этом не утопая в потоках вины, потому что в репрессиях виноваты не мы, а Лукашенко.

Наличие заключенных — незримое свидетельство того, что борьба реальна и она продолжается. Да, вне существования широкого движения люди делают поступки, которые кажутся неэффективными и порой неразумными, но что если для кого-то — это единственный способ ощутить себя человеком и выразить протест в беларусской реальности?

Политзаключенные как гуманитарный проект

По вышеперечисленным причинам заключенные постепенно превратились в проекты, которые нужно спасти. Людей без голоса, без мнения, без понимания широкой геополитической обстановки.

За них теперь говорят их родные, бывшие заключенные, представители общественности и правозащитных организаций.

Да, по большей части мы не в состоянии наладить эффективную коммуникацию с заключенными, но попытки выдать своё мнение за желание всех политзаключенных полностью копирует поведение режима. Власть лишает заключенного всякой дееспособности и правоспособности. На свободе группы поддержки подхватывают этот тренд, заявляя, что знают лучше, что хорошо и плохо для политзаключенных. 

Политзаключенные, которые ранее были двигателями и мотиваторами движения (первые протесты начались после задержания кандидатов в президенты, и на протяжении нескольких месяцев каждое громкое задержание сопровождалось массовыми акциями в поддержку арестованных), оказались полностью исключены из движения за счет отношения к ним как к гуманитарному проекту, что и было целью режима.

Сейчас по большей части информация о заключенных контролируется родными, которых режим оставил единственной точкой контакта. Это удобно, потому что можно запугать близких и полностью прекратить распространение любой информации, отделить заключенного от внешнего мира. Но родные не могут быть рупором человека, они могут считать, что знают, что лучше для их заключенных близких, но в первую очередь думают об их и своей безопасности, спокойствии и возвращении к нормальности. Родные не обязаны разделять даже те же убеждения и понимать мотивацию борьбы их близких в заключении. Очень часто они не политизированы и не видят ситуацию в контексте общей борьбы, к которой были причастны заключенные.

В отсуствие информации, возможности проконтактировать и подискутировать с заключенными, узнать, чем они действительно живут, теряется вера в выбор человека выступать против режима, против власти, против тюремной администрации, выбор отказываться от своего комфорта для высшей цели.

Освобождение любой ценой?

В последнее время идут горячие дискуссии о том, что стоит делать оппозиции и европейским дипломатам. Позиции противоположные: от никакого торга с режимом до освобождения заключенных любой ценой, в том числе через отмену экономических санкций.

В этом месте Лукашенко ощущает себя победителем, потому что цикл перетягивания каната с Западом повторяется уже третий раз только за время существования АЧК-Беларусь. Каждые перевыборы в Беларуси не признают «демократические» страны, Лукашенко набирает кучу заложников, те сидят от 1 до 5 лет, за это время требования ухода Лукашенко сменяются на просьбы выпустить заключенных. Как только претензии к легитимности отпадают, Лукашенко выпускает заключенных, чтобы через пару лет начать новый цикл.

При этом важно осознавать, что санкции — это по большому счету символическое действие и их действенность невелика. Согласно исследованиям, менее чем в 30% случаев экономические санкции приводили к смене режима, а зачастую только усиливали его. Да, санкции порой способствуют расколу элит, порой вынуждают склонить к переговорам, повлиять на переориентировку рынков сбыта, но в целом это просто символический и дипломатический инструмент выражения осуждения каких-либо действий, изоляции диктаторов и выражения солидарности с угнетаемым населением. При этом для части из пострадавших от режима беларусо:к даже символические ограничения и неприятные препятствия для властных фигур или «кошельков» режима очень важны психологически, ведь это пока что единственный способ заставить их понести последствия.

Переговоры как подмена борьбы

Многие сторонники переговоров с режимом используют это как аргумент в пользу того, что раз какой-то инструмент давления не работает, нужно от него отказаться и использовать это как разменную монету пусть не для смены режима, но для освобождения политзаключенных.

Что нам стоило бы сделать, так это «поднять флаг» человека, которого посадили, и продолжать борьбу. Вместо этого часть продемократического движения призывает отказаться от политического сопротивления в надежде, что это приведет к освобождению заключенных.

Мы не считаем это солидарностью и взаимоподдержкой. Если условием освобождения людей станет отказ от своей борьбы и политической идентичности, то выйдут только те, кто примет это условие. Те же, кто захочет и далее отстаивать свои убеждения в тюрьме, получит двойную дозу репрессий, как это уже видно на многочисленных примерах.

Этими размышлениями мы не стараемся представить, что опыт всех политзаключенных одинаковый. Как раз наоборот: мотивации, политическая подкованность, понимание того, как свергаются диктатуры, психологическая готовность к репрессиям и внутренняя стойкость, состояние здоровья у всех предельно разные. 

Мы принимаем, что часть политзаключенных может действительно желать, чтобы их включили в обмен при потенциальных переговорах с режимом. Для одних сохранить себя означает написать помилование, а для других — ни в коем случае этого не делать. Мы можем по-разному относиться к политической «рациональности» этих действий, но мы не считаем заключенных проектами, которые нужно спасать, и поэтому не пытаемся говорить от их имени или решать, что для них будет лучше. 

Мы никого не спасаем, мы поддерживаем и солидаризируемся с выбором людей бороться теми способами, которые им показались правильными. Мы также прекрасно знаем, что при любых переговорах анархист:ки будут в последней группе включенных в любые обмены (если вообще будут).

Солидарность как вызов и ответственность

Солидарность оказалась для беларусо:к очень сложным явлением в долгосрочной перспективе. Мы увидели друг друга в 2020 году и привлекли внимание Европы, наше восстание стало неожиданностью и для режима, и для нас самих, и для соседей. 

Мы продолжаем требовать, чтобы беларусский вопрос не сходил с международной повестки, хотим, чтобы наши страдания заметили. Требуем поддержки от стран Глобального Севера, и часто чувствуем негодование, когда о проблемах Беларуси забывают (в контексте других глобальных проишествий).

При этом, по большей части беларус:ки оказались не готовы к тому, чтобы заметить страдания других. В декабре 2024 года мир содрогнулся от репортажей из тайных тюрем Сирии, где люди томились десятилетиями. Много ли беларусов увидели в сирийских мигрантах, едущих через Беларусь в Европу, людей с похожей судьбой и проявили к ним солидарность? Если бы соседние с Беларусью страны не были открыты принимать беларусов, количество политических беженцев, использующие похожие неофициальные пути пересечения границы увеличилось бы в десятки раз.1

Нельзя ожидать, что мир тебя заметит и проявит к тебе сострадание, если ты не готов:а сделать то же самое.

За последние пять лет вопрос политзаключённых и борьбы с беларусским режимом не потерял актуальности, но значительно поменял свои измерения. Мы попытались показать, как небывалый уровень репрессий, беженство, ощущение бессилия и разочарования участни:ц протестов повлияли на то, как говорят о заключённых и какие способы поддержки предлагают.

Мы призываем задуматься над этими вопросами и перестать относиться к заключенным патерналистски или снисходительно. Солидарность — это не guilt trip, не попытка проработать вину за свою привилегию быть на свободе, а использование этой привилегии для продолжения борьбы, это взятие ответственности за происходящее, но не ощущение, что знаешь лучше, что хорошо или плохо для других.

  1. Показательно, в Польше сейчас судят несколько групп активистов, которые протестовали против бесчеловечных условий содержания в депортационных центрах или помогали людям в лесах. Они рисковали бы свободой, чтобы помочь и беларусам, бегущим от режима, будь в этом потребность. Сколько беларусов слышало об этих процессах, сколько ощущают солидарность с этими активистами? Вопрос риторический ↩︎

В январе Никите Емельянову добавили очередной год «срока» по ст. 411 («злостное неповиновение требованиям тюремной администрации»). Никиту задержали в 2019 году за серию акций солидарности с задержанным на тот момент анархистом Дмитрием Полиенко. В 2020 году его осудили на 4 года лишения свободы, срок должен был закончится в октябре прошлого года.

В Начался «суд» по делу Татьяны Францкевич, матери политзаключенного Александра Францкевича. Ее задержали вместе с сестрой Натальей Лобацевич 19 июля 2024 года. Обеих обвинили в содействии экстремистской деятельности (ст. 361-4 УК), и приговорили к 3 годам и 3 месяцам и 3 годам лишения свободы соответсвенно. Самого Александра начали очередной раз судить по ст. 411 (приговор неизвестен).

Грустные «юбилеи». В феврале 1300 дней в неволе провели анархисты по делу «Промня». Анархистов и участников минской инициативы Food not Bombs Александра Белова и Евгения Рубашко задержали 29 июля 2021 года, а Артема Д. Соловья — несколькими днями позже. Изначально их обвинили в участии в акциях протеста, а после — якобы в участии в анархистском медиа «Прамень», который уже после задержания ребят был признан экстремистским формированием. Суд проходил в закрытом режиме, анархистов приговорили к 5 годам лишения свободы.

А в марте 1600 дней в неволе провели анархо-партизаны. Анархистов Дмитрия Дубовского, Игоря Олиневича, Сергея Романова и Дмитрия Резановича задержали в ночь с 28 на 29 октября 2020 года. Их обвинили по нескольким статьям за хранение оружия, поджог автомобилий, здания ГАИ и госкомитета судебных экспертиз.

Изначально суд назначил анархистам от 18 до 20 лет колонии, но позже Дмитрию Дубовскому добавили срок по делу 2010 года, а Дмитрий Резанович и Сергей Романов были осуждены по ст. 411 УК на дополнительные сроки.

Главная «новинка» прошедшего года — массовые репресии в отношении родственников сидящих и вышедших политических заключенных. 23 января в Беларуси прошли массовые обыски и задержания родственников, у задержанных отбирали телефоны для проверки. Статьи, в рамках которых проходят задержания и обыски, — «Финансирование экстремистских формирований» и «Участие в экстремистских формированиях». 19 июля были задержаны мать и тётя Александра Францкевича. Это произошло когда они приехали с передачей для Александра.

В остальном год не отличался существенно от 2023: продолжалось давление на заключённых с использованием таких инструментов, как уничтожение переписки, помещение в ШИЗО, ПКТ и новые уголовные дела по ст. 411 «Злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения, исполняющего наказание в виде лишения свободы».

Переводы из колонии в колонию.

В самом начале года, 4 января, Александра Францкевича перевели из ИК-11 в ИК-5, а в декабре, после «суда» по ст. 411, его перевели в ИК-8. 8 августа стало известно о том что Дмитрия Резановича после суда перевели в ИК-14. Сразу по переводу его поместили в ШИЗО на 20 суток.

Блокирование переписки.

20 февраля стало известно об информационной блокаде Андрея Чепюка, письма анархиста никуда не отправляются. Почти два месяца не было никакой связи с антифашистом Тамазом Пипия.

Помещение в ШИЗО.

С 12 июля 2024 максимальный срок нахождения в ШИЗО был увеличен с 10 суток до 15.

Почти месяц с первой половины февраля по 7 марта провёл Тамаз Пипия. Кроме того, на него постоянно оказывается давление, к нему преставлены люди из заключенных, которые следят за всеми его действиями.

С 13 по 26 июня Игорь Олиневич держал голодовку в ШИЗО жодинской тюрьмы для того, чтобы его перевели в больницу. В больницу истощённого анархиста с подозрением на язву желудка забрали прямо из карцера. 25 сентября стало известно, что Игоря вновь поместили в ШИЗО.

17 июня в ШИЗО отправили Николая Дедка. А 15 августа, прямо накануне свидания с родными, Андрея Чепюка. В ноябре стало известно, что Дмитрий Дубовский провел 15 суток в ШИЗО.

Ужесточение режима.

11 апреля Тамаза Пипия перевели в ПКТ (помещение камерного типа). 1 июня стало известно, что Акихиро Гаевского-Ханада отправили в ПКТ на четыре месяца. Позже, в ноябре, появилась информация, что Акихиро летом, скорее всего, сразу после ПКТ, перевели на тюремный режим.

Сергея Романова поместили в ПКТ сроком на 5 месяцев, информация об этом появилась в июле.

В октябре стало известно, что Дмитрия Резановича перевели в ПКТ на полгода.

Новые сроки за «неповиновение требованиям администрации».

Главная репрессивная статья диктаторской Беларуси, которую применяют против заключённых, — ст. 411 «Злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения, исполняющего наказание в виде лишения свободы». Она позволяет удерживать человека в тюрьме либо колонии практически бесконечно.

30 января по данной статье возбуждено против Дмитрия Резановича, 5 мая появилась информация, что ему добавили 9 месяцев заключения к его 19 летнему сроку.

30 мая стало известно, что по аналогичному делу будут судить Александра Францкевича. 24 июня т.н. суд добавил Александру ещё год к его 17 годам лишения свободы.

17 июня дело по 411 завели на Николая Дедка. В сентябре два заключённых активиста получили новые сроки по 411: 5 сентября Тамаза Пипия осудили на 1,5 года лишения свободы, новый срок — 6,5 лет лишения свободы, а в конце месяца Сергей Романов получил максимальный срок по данной статье, 2 года. До этого, в 2023, его осудили по ней же на 9 месяцев, итого срок анархиста близок к 23 годам лишения свободы.

Немного хороших новостей.

В апреле два человека вышли из застенков: 11 числа — антифашистка Кристина Черенкова, которая была задержана 22 марта 2022 года за анти-военные и анти-полицейские посты в инстаграме, а 15-го — Вадим Денисенко. Он был задержан в декабре 2021 года и приговоре к 2,5 годам лишения свободы за расклейку листовок и стикеров анархической группы «Прамень». Нам не известны политические взгляды Вадима, но поскольку его репрессировали за распространение анархических материалов, АЧК оказывал ему поддержку.

Также, вышел Артём Соловей, осуждённый по делу «Прамень», и закончился срок домашней «химии» у Олега Авдеенко.

Стало известно, что после суда над Александром Францкевичем за «злостное нарушение требований администрации колонии» его перевели в ИК-8 в Орше. Туда его этапировали в начале октября. В результате суда к его сроку в 17 лет добавили еще один год лишения свободы.

Новый адрес активиста:
Францкевич Александр Владимирович
ИК-8, ул. Ленина, 195А,
г. Орша,Витебская обл., 211388

26 ноября апелляционный суд оставил без изменений решение по статье 411 УК для Сергея Романова – 2 года лишения свободы. Суд над ним проходил в конце сентября этого года, его обвинили в «злостном неповиновении администрации» ИК-9. На данный момент общий срок наказания – 22 года и 11 месяцев.

Это второй приговор по ст. 411 в отношении Романова. В марте прошлого года к 20 годам заключения было добавлено еще 11 месяцев лишения свободы.

После приговора его перевели в Волковыск в ИК-11. Известно, что у анархиста в этом году ухудшилось здоровье, но обещанное «лечение» в колонии отложено из-за рассмотрения нового дела и перевода в СИЗО.

Поддержите анархиста:
Романов Сергей Александрович
ИК-11, Гродненская область, Волковысcкий р-н,
231900, г. Волковыск
ул. Рокоссовского, 118

Также в декабре стало известно, что Акихиро Гаевский-Ханада летом был переведен в тюрьму. До этого его помещали в помещение камерного типа на 4 месяца.

Акихиро задержали 12 августа 2020 года и осудили по делу о международной преступной группе к 16 годам заключения. Позже суд по апелляционной жалобе сократил срок на 3 месяца.

Поддержите Акихиро по адресу:
Акихиро Святославович Гаевский-Ханада
СТ-4, ул. Крупской 99а
г. Могилёв, 212011

После рассмотрения апелляционной жалобы на приговор суда г. Новополоцка, который добавил к сроку Тамаза Пипии еще 1,5 года лишения свобода, антифашиста направили отбывать наказание в ИК-20 .

Тамаза осудили якобы за злостное неповиновение требованиям: ему вынесли не менее 9 взысканий, помещали в ШИЗО и переводили в ПКТ.

Антифашиста задержали в Гродно 26 сентября 2020 года. Вместе с братом Тимуром, а также с Денисом Болтутем и Виталием Шишловым, Тамаза обвинили в участии в массовых беспорядках в Минске после фальсификации выборов президента и осудили к 5 годам колонии. Теперь срок парня составляет 6,5 лет лишения свободы.

Тамаз Важевич Пипия
ИК-20, Михалковский сельсовет, д. 70
Мозырьский р-н, Гомельская обл., 247755

В ноябре анархиста Дмитрия Дубовского администрация тюрьмы №4 помещала в штрафной изолятор как минимум на 15 суток. Что стало причиной для наказания — неизвестно.

Дмитрия Дубовского осудили на 18 лет лишения свободы по делу «Черного знамени». Позже над ним прошел еще один суд за события 2009-2010 годов, который окончательно назначил анархисту наказание в 20 лет колонии в условиях усиленного режима.

На протяжении всего заключения на Дубовского, как и на других анархо-партизан, постоянно оказывается давление: помещение в ШИЗО, перевод в ПКТ и на тюремные режим, дополнительные сроки якобы за неподчинение карателям.

В декабре была презентована новая книга Николая Дедка «Праўда без кампрамісаў». В нее вошли избранные эссе из блога Миколы, которые он написал между двумя тюремными сроками. Микола много писал про анархизм, сопротивление, государственное насилие, новое общество — простыми словами и пытаясь заинтересовать своими идеями и размышлениями обычных людей. В этот сборник вошли наиболее актуальные тексты, в том числе анализ события 2020 года в Беларуси, причин милицейского садизма, а также размышления о политическом насилии.

Эссе на беларусском и русском языках. Книгу уже можно заказать онлайн в Саботаж Дистро, а также в книжных магазинах в Варшаве (Кнігаўка, Reforum Space Warsaw) и Вильнюсе (Гартайка, The Bookest, Rewind store, Reforum Space Vilnius).

Микола находится в заключении уже более 4 лет. Его срок должен был закончиться в апреле следующего года, но тюремная администрация завела на него новое дело за неповиновение требованиям администрации.

Также хотели вам напомнить, что всем патронам, кто подписывается на ежемесячные донаты АЧК-Беларусь от 25 евро, мы высылаем наш мерч, который группа выпускает в период вашей подписки. Хорошая возможность поддержать заключенных и получить дистро в подарок!

💌 Поддержать нас можно через:

Ko-fi

Patreon

Liberapay

Stripe

PayPal

Тем, кто следит за новостями из Беларуси, известно, что в январе этого года радикально ухудшилась ситуация с помощью политзаключённым. Теперь криминализируется получение материальной помощи (например продуктовых наборов) от доброжелател:ьниц из-за границы (частных лиц, как правило беларусского происхождения). Законодательство Беларуси крайне репрессивно, но даже в нём нет запрета на получение материальной помощи частным лицам от других частных лиц. Политическая полиция и суды Беларуси не нуждаются в каком-либо квази-законодательном обосновании произвольных репрессий.

Многие политзаключённые в Беларуси месяцами (некоторые — уже более года) содержатся в полной информационной изоляции (incommunicado) — от них не поступает никакой информации (ни писем, ни звонков, ни устной информации, переданной через других заключённых), к ним не допускают адвокатов. Не удивительно, что тюремная администрация подвергает и анархист:ок такому же обращению. Поэтому от них поступает очень мало новостей.

5 сентября в суде г. Новополоцка было рассмотрено дело в отношении Тамаза Пипии якобы за злостное неповиновением требованиям администрации колонии (ч. 2 ст. 411 УК).
Два месяца до суда Тамаза держали в информационной блокаде, неоднократно помещали в ШИЗО, второй раз за год перевели в помещение камерного типа (на какой срок — неизвестно). Более того, про смерть мамы администрация колонии сообщила парню только спустя неделю.
Всего антифашисту вынесли не менее 9 взысканий, в том числе за отказ «мыть унитазы», и на основании этого против него возбудили уголовное дело якобы за злостное неповиновение требованиям администрации ИК-1, где отбывает 5-летний срок антифашист.
Судья Татьяна Хрипач посчитала вину Тамаза доказанной и осудила его на дополнительных 1,5 года колонии. Теперь срок парня составляет 6,5 лет лишения свободы.
Напомним, по ст. 411 УК уже были осуждены анархисты Сергей Романов, Дмитрий Резанович, Дмитрий Дубовский, Александр Францкевич, Никита Емельянов.

В августе и сентябре больше месяца не было вестей от анархиста Никиты Емельянова. Вероятно, Никиту поместили в штрафной изолятор в тюрьме №1. Что стало причиной для взыскания — неизвестно.

Как стало известно, сразу после перевода в ИК-14 анархо-партизана Дмитрия Резановича отправили в штрафной изолятор, где он отбыл 20 суток подряд. Что именно стало причиной для наказания — неизвестно.
Дмитрия Резановича осудили к 19 годам колонии, а в мае этого года его приговорили еще к 9 месяцам лишения свободы по ст. 411 УК. После рассмотрения апелляционной жалобы Дмитрия отправили отбывать наказание в ИК-14, куда он прибыл в августе.
В конце сентября его на полгода определили в помещение камерного типа.
Писем от родных он не получает с мая-июня, от него письма также доходят со скрипом.
Судя по последним сообщениям, Дима держится неплохо, на здоровье не жалуется, бодр, читает книги и занимается спортом.
«Я не знаю, что будет дальше. Живу одним днём, в полноте, думаю о хорошем. И верю, что всё закончится нормально. Духовно крепок. Морально не сломлен. Привыкаю помаленьку к новому распорядку дня. Отдыхаю после камерной системы и готовлюсь к новым испытаниям… Эта перемена пойдёт мне на пользу. Движение — жизнь», — приводит слова Резановича телеграм-канал «Право на восстание».
Также в канале «Право на восстание» опубликовали последнее слово Димы на суде по ст. 411 (неповиновение администрации колонии). Последнее слово было перепечатано на сайте АЧК-Беларусь.

24 сентября в Горках прошёл суд (судья Наталья Фомичева) над Сергеем Романовым по обвинению по ч. 2 ст. 411 УК РБ (злостное неповиновение администрации колонии). При этом в марте 2023 года Романову уже добавили 11 месяцев лишения свободы по этой статье. После этого Романова этапировали в ИК-9, где на него продолжали оказывать давление. В частности, в июле его перевели в помещение камерного типа, а его письма не выходили из застенков более месяца.
Результат суда — дополнительные два года лишения свободы.
После суда Сергей Романов находился в Могилёве в тюрьме №4, вероятно, в ожидании рассмотрения апелляционной жалобы.

В конце сентября анархиста Игоря Олиневича вновь поместили в ШИЗО.

С 17 июня анархист Микола Дедок находится в ШИЗО. Уже более ста дней он лишён писем, книг, прогулок, относительно удобной кровати.
В то же время против него возбудили новое дело по ст. 411 УК РБ (злостное неповиновение администрации колонии)
Микола передал из застенков пару предложений: “Гэтае пытанне ўздымаў яшчэ 9 гадоў таму, але тады ўсім было ўсё адно, а цяпер гэты артыкул ужываецца масава. І мой адкрыты ліст, напісаны ў сакавіку 2015, дагэтуль актуальны”. Он имеет в виду своё открытое письмо по поводу статьи 411, написанное во время отбывания предыдущего срока.

Помня про свою безопасность, не забывайте поддерживать анархист:ок материально и писать политзаключённым. Сохраняйте копии писем — когда-нибудь они их прочтут.

Вы также можете поддержать политзаключённых, купив мерчендайз АЧК-Беларусь. С недавнего времени заказы на любой мерч коллектива АЧК-Беларусь нужно делать только через саботаж дистро (https://www.sabotage.ninja/).

Самые свежие новости от АЧК-Беларусь можно прочитать в нашем телеграм-канале (https://t.me/s/belarus_abc) и других социальных сетях.

Прокрутить вверх