10 лет строгого режима анархисту Илье Романову: как это было

6 августа 2015 года выездная коллегия Московского окружного военного суда вынесла приговор нижегородскому анархисту Илье Романову – 10 лет колонии строгого режима. Илья получил столько, сколько просило обвинение. На аргументы защиты суд не обратил ровно никакого внимания. Напомним, Илья Романов пострадал от взрыва петарды собственного изготовления в октябре 2013 года, но из экспериментатора-неудачника превратился за прошедшие почти два года в “террориста”. Кроме петарды в обвинении Романова фигурирует «интервью», данное им в декабре 2012 года в пригороде Донецка. При этом оба «преступления» неоконченные: Илья Романов якобы хотел запугать население и органы власти Нижнего Новгорода, чтобы спасти Кулибинский парк от вырубки, но не смог — подорвался при испытании устройства. А также собирался призвать к терроризму через украинское СМИ «Радио РКАС-Либертер», но не преуспел и в этом. Оказалось, что это не радио, а некий блог в Интернете. Это все было бы просто смешно, если бы не было трагично.

Дело Ильи Романова еще раз подтверждает: у российских спецслужб есть две цели – фабриковать уголовные дела в отношении политических активистов, чтобы получать премии за «хорошую работу» и упечь активистов за решетку раньше, чем они заявили о себе. Прошлое Романова, конечно, притягивало к нему внимание ФСБ — он отсидел на Украине 10 лет по обвинению в терроризме. И каким бы ни была Украина политическим врагом нынешней РФ, спецслужбы и правительства не растеряли общность интересов — вершить свои дела в полной безопасности.

Почему в ходе суда стала очевидна сфабрикованность дела Ильи Романова?

1. После неудачного взрыва петарды, сильно повредившей руку Ильи, он мог самостоятельно передвигаться, разговаривать и прекрасно осознавал происшедшее, но не попытался скрыться. Какой террорист будет просить вызвать ему скорую в ближайшем кафе, понимая, что врачи неизбежно обратятся в полицию? После появления оперативников и следователя в больнице Илья сообщил им местонахождение (добровольно выдал) веществ, которые могли быть расценены как взрывчатые, так как был уверен, что только в этих не совсем законных экспериментах заключается его вина. Еще три дня Илья находился в больнице без охраны, не был прикован наручниками, и также не попытался скрыться.

2. Свойственно ли террористам испытывать свои устройства в центре города — вопрос риторический. Взрыв Ильи Романова произошел в сквере рядом с одной из центральных площадей Нижнего Новгорода, обычно в такие места приходят граждане именно с петардами. Звук взрыва не привлек особого внимания окружающих (в основном, все подумали, что это был хлопок петарды). Утверждения обвинения по поводу исходящей от изделия угрозы опровергает сам Романов: если нечто взорвалось у него непосредственно в руке, но не нанесло ему тяжелых увечий (ему оторвало один палец и сильно повредило кисть, которую затем ампутировали в больнице), то пострадать другие люди вряд ли могли — дело было около 3 часов ночи, осенью.

3. Обвинение назвало мотивом Романова некую «политическую вражду» и защиту парка. Сам Илья в прениях отметил, что наносить физический ущерб случайным людям свойственно националистам-террористам или религиозным фанатикам. Исходя из «политической вражды» и приписываемых ему целей он мог стремиться своим устройством нанести ущерб только зданиям органов власти или технике. Но для этого нужно было бы устройство совсем иной мощности: а в планах у него не было такое устройство создавать, и соответствующих компонентов не обнаружено. Если подразумевалось, что Илья доберется со своей петардой до высокопоставленного чиновника, то возникает вопрос «зачем?». Вменяемый человек понимает, что защищать деревья с помощью нанесения вреда людям – абсурдно, это вряд ли может вызвать позитивный отклик и помочь делу защиты парка.

4. Одним из основных свидетелей по делу была Светлана Волкова, молодая особа, 2-3 последних года тесно общавшаяся с местными левыми активистами и даже выступавшая на собраниях. Особа прославилась в активистской среде Нижнего фантастическим, поражающим воображение, умением врать, в том числе, отрицать очевидные вещи. Но большого значения этому никто не придавал. Еще весной этого года Волкова утверждала, что никаких показаний по делу Романова, обличающих его, она не дала, и продолжала ходить на общественные мероприятия. А в июле она появилась в суде в сопровождении сотрудника ФСБ и рассказала немало “ужасов” о планах Романова создать в Нижнем “террористическую организацию из молодых анархистов”, о неких кострах на стройке рядом с местом работы Романова, его ругательных словах в адрес власти и много чем еще. Она же “случайно” оказалась утром следующего дня на месте взрыва и выступила в роли понятой.

5. Еще один свидетель, Андрей Семушин, заявил в суде, что его показания на следствии были даны под давлением со стороны оперов ФСБ. На момент допроса ему только что исполнилось 18 лет, и представления о полномочиях сотрудников спецслужб и масштабах возможного беспредела были у него смутные. Так, его обещали отправить служить на Крайний Север, посадить как сообщника и передать местному центру «Э», о пытках в котором Семушин был наслышан. В итоге Семушин подписал выдумки оперативников о планах Романова взорвать технику в парке, но на суде отказался от этих показаний.

6. В качестве «воззвания» в защиту парка обвинение предложило вниманию суда текст из одного предложения с четырьмя грамматическими ошибками (“Шанцев Сорокин Кондрашов Если непрекратите рубить парки взорву всех к ёб…ной матери”). Не нужно быть лингвистом, чтобы понять, что Романов — автор многочисленных литературных текстов, издатель самиздата и грамотный человек — не мог это написать. Такой текст мог родиться только в воспаленном мозгу какого-то неуча.

7. О пресловутом интервью, в основном посвященном условиям содержания в украинских тюрьмах, пишет бывшая жена Романова, внимательно наблюдавшая за процессом: «Другой вмененный Илье эпизод о «покушении на оправдание терроризма», очень поучителен для нашей оппозиции. Думайте, что вы говорите знакомым в застолье. После освобождения в декабре 2012 года Илья на два дня задержался у знакомых в Донецке, чтобы прийти в себя после 10-летнего отбытого срока. Приехали на его радостную встречу местные анархо-синдикалисты, имеющие с собой диктофон. Спустя какое-то время оказалось, что кем-то «ВКонтакте» выложен аудиофайл застольной беседы Ильи с «наилучшими пожеланиями» властям, отправившим его в тюрьму, и «всей любовью» к буржуазному государству. Нелюбовь к буржуазному государству, высказанная своим единомышленникам в Украине, обернулась сроком в России». Прокурору нужно было как-то объяснить при чем тут Россия, и он заявил, что поскольку государственное устройство России и Украины схоже, то угрозы в адрес «буржуазного государства» вполне можно отнести и к России. (Плоховато стыкуется мнение прокурора с официальной точкой зрения российских властей, которые неустанно нам демонстрируют, что политическое устройство России несравненно лучше.)

Можно было бы долго перечислять нестыковки в деле «нижегородского террориста», доказывающие его невиновность, но не хочется утомлять читателя. Репортажи с судебных заседаний можно найти в блоге Ильи Мясковского.

В последнем слове Илья Романов высказал надежду, что московские судьи будут более объективны и не поверят нижегородским органам дознания и прокуратуре, слепившим из ничего террористическое дело. Но он жестоко ошибся: приговор на тот момент был готов, Илья был признан виноватым по всем пунктам. Пятичасовая речь Ильи в прениях, где он подробнейшим образом раскритиковал аргументы и доказательства обвинения, выступления адвоката и экспертов ни на что не повлияли: как будто и не было никакого суда. Так, сидели чучела в мантиях и головами кивали.

Невозможно понять, как живут на свете такие люди, как им удается сохранять уважение к самим себе, как смотрят они в глаза подсудимым, подписав спущенный сверху приговор невиновному человеку. 10 лет колонии как-никак примерно шестая часть жизни — огромный срок.

PS Защита подаст апелляцию, кассацию и жалобы в порядке надзора, которые будут рассмотрены в Верховном суде и других инстанциях. С учетом допущенных нарушений на следствии вполне реально уменьшение срока Ильи Романова. Поэтому снова нужна материальная помощь: родственники оплачивать адвоката не в состоянии — пожилые родители Ильи воспитывают его старшую дочь. Кроме того, заключенные, приговоренные к срокам за терроризм, сидят в очень жестких условиях. Главным ограничением произвола ФСИН является доступ адвоката к заключенному в любой момент. Поэтому Илье нужен будет адвокат, живущий рядом с местом расположения колонии, чтобы обеспечить оперативный доступ.

Реквизиты для оказания помощи Илье Романову на найм адвоката для обжалования приговора и юриста по месту нахождения колонии или на яндекс-кошелек его жены Ларисы (410012031648898). Напишите на адрес abc-msk@riseup.net, что помощь отправлена для Романова.

АЧК-Москва
Источник