Через бывших сокамерников Дмитрий Дубовский смог передать нам ответы на вопросы, которые мы ему отправили уже несколько месяцев назад. Изначально данное интервью планировалось для публикации до суда по партизанам, но сами ответы мы получили только недавно.
АЧК-Беларусь: Ты в бегах с 2010 г. Тогда репрессиями тоже пытались уничтожить анархистское движение. Можешь немного напомнить, что произошло тогда с тобой и что помогло тебе принять решение перейти на нелегальное положение?
Дмитрий Дубовский(ДД): В 2010 г. произошли задержания анархистов. Я на тот момент жил и работал в Минске и в день задержаний (3 сентября) решил предпринять меры для собственной безопасности. Покинул свое место жительства, собрал рюкзак с необходимыми вещами и в спешном порядке направился в сторону России. Даже не знаю что именно помогло принять это решение, это, пожалуй, было само собой разумеющейся реакцией на происходящее. Ну, а дальше, мое возвращение в родные края затянулось на долгие годы…
АЧК: Насколько сложно было жить в подполье все это время?
ДД: Сложно было делать первые шаги, так сказать, но чем дольше ты этим живешь, тем проще становится решать какие-то вопросы. Поначалу очень много помогали товарищи и добрые люди, именно они и были, пожалуй, теми, кто помог мне отправиться в вольный путь. Впрочем, на всем протяжении времени моих нелегальных практик, поддержка со стороны добрых людей являлась основополагающим фактором во всем этом моем предприятии, связанным с уходом в подполье и выстраивании собственной автономии настолько, насколько это было возможным в тех реалиях и условиях, с которыми я сталкивался как в России, так и в Украине (где я провел несколько последних лет).
АЧК: Сегодня многие беларусы были вынуждены покинуть свои дома из-за участия в протестах. Может у тебя есть какие-то советы о жизни за пределами страны для этих людей?
ДД: Самое главное сохранять душевное спокойствие, верить в себя, не бояться сложностей, а бороться и преодолевать их. Выход всегда есть!
АЧК: Жизнь в подполье — это жизнь на грани. Можешь рассказать о самых запоминающихся моментах за эти 10 лет?
ДД: Кажется, еще не время и не то место для рассказа о таких моментах 🙂 Впрочем, об одном таком запоминающемся моменте вы и так уже знаете. Имею ввиду мое участие в беларуской революции.
АЧК: Многие активисты, уехавшие из Беларуси, принимают решение легализоваться в другом месте. Ты этого решил не делать. Можешь немного рассказать о причинах?
ДД: Причина здесь одна: легализация идет вразрез моих убеждений и принципов. Я не призываю делать также, каждый волен поступать как ему будет лучше…
АЧК: Приходилось ли за эти 10 лет иметь дело с мусорами? И если да, то как удавалось избежать ареста?
ДД: Да, случалось разное. В каких-то случаях удавалось в ходе разговора с полицией выйти из неловкой ситуации, а где-то обстановку разряжали деньги. Во всех остальных ситуациях, выручала бдительность и определенная культура безопасности, которую я сам для себя выработал и старался следовать ей…
АЧК: В 2020 г. ты решил присоединиться к беларускому восстанию и заняться акциями саботажа вопреки тому, что ты уже находился на тот момент в розыске в РБ. Можешь рассказать, что стало главным фактором/ми для такого решения?
ДД: Могу сказать, что человек, занимающийся саботажем, действующий вне закона, особо не заморачивается на тот счет, что он находится в каком-то там розыске. Все зависит от того, насколько решительный человек (смелый). Мое участие в беларуском восстании находилось в зоне моей моральной ответственности, как анархиста. Я просто не мог оставаться в стороне от происходящего на тот момент в стране. И если бы я оставался бездейственным (безучастным), то я бы себя измучал мыслями о том, почему я не присоединился к восстанию…
АЧК: Насколько успешными ты считаешь проведенные акции?
ДД: Сложно судить об успешности каких-то действий и акций находясь в тюрьме 🙂 В любом случае, ничто не происходит бесследно. Также не стоит забывать о том, что всякое действие имеет свойство срабатывать позже, в перспективе. Одним словом, все не зря! Конечно же, совершая какие-то акции, в идеале, лица, исполняющие их, должны избегать задержаний, но как говорится, никто не застрахован от ошибок, а враги также не дремлют.
АЧК: Можешь ли рассказать о значении твоих действий, что ты вкладывал в них? О целях, которые преследовал? Был ли какой-то манифест?
ДД: Естественно, я преследовал определенные цели и они совершенно противоположные тем обвинениям, которые выдвинуло КГБ. Я сейчас не могу рассуждать о значении этих действий и говорить о каком-то манифесте, так как, к сожалению, оказался в заложниках системы. Могу лишь обозначить те чувства и желания, которыми я руководствовался, принимая решение совершать те или иные действия. А именно:
- бороться всеми доступными способами и средствами с авторитарной системой;
- защищать себя и остальных граждан от агрессии государства;
- выразить солидарность и поддержать восставшую часть общества.
Я встал и выступил на стороне пострадавшего от власти — народа, граждан, у которых имелись аргументированные сомнения в законности действующей власти. Я избрал ту форму действий, которая резонировала с чувствами и желаниями многих людей в Беларуси и за ее пределами. Я участвовал и внес свой вклад в борьбу, которую начала часть общества этой страны против оккупационного режима. Я участвовал в этой борьбе с целью поддержать восставший беларуский народ и его стремления избавиться от диктатуры.
АЧК: Многих беларусов вдохновили твои действия. Может хочешь им что-то сказать?
ДД: Очень рад, что эти действия принесли положительные эмоции этим людям. Впрочем, тут следует задаться вопросом: кто еще кого вдохновил 🙂 Если бы не протесты и противостояние баларусов режиму, я бы, наверное, еще долго ходил вокруг да около Беларуси.
АЧК: Всех задержанных по вашему делу называют группой Олиневича. Можешь немного рассказать, почему это неверно и как партизанские отряды могут действовать по анархистским принципам?
ДД: Нас еще нарекли террористами 🙂 Называть нас (задержанных) группой Олиневича в корне неверно. Так как каждый из задержанных анархистов, представляет собой самого себя и свою личность, каждый из четверых имеет свои собственные принципы, обладает навыками и психологическими установками, свойственными исключительно только ему. Соответственно, если такие люди (индивидуальности) объединяются и формируют отряд, они будут действовать согласно анархистским принципам, так как каждый из них самостоятелен и не приспособлен априори быть в подчинении какого-то центра, командиров. В общем, чтобы партизанский отряд действовал по анархистским принципам, он должен целиком и полностью быть сформирован из анархистов.
АЧК: В среде лукашистов существует миф о том, что все противники режима проплачены США и Европой. Сколько денег ты заработал за 10+ лет сопротивления режиму и что действительно является двигателем революционера?
ДД: Достаточно заезженная пропаганда про финансирование и, к сожалению, эффективная. Но это проблема лукашистов, которые не способны и не умеют мыслить самостоятельно. Естественно, никаких денег за борьбу против режима я не получал. Двигателем революционера является идея.
АЧК: После вашего задержания режим выкинул в интернет видео, на котором ты и Олиневич берете ответственность за проведенные акции. При этом без раскаяния. Что подтолкнуло к такой позиции?
ДД: В той ситуации, когда тебя задерживают в стране, в которой ты не был десять лет, когда в родном тебе городе совершены атаки на государственные учреждения, и при всем при этом тебя задерживают в составе известных анархистов, известных своей бунтарской биографией. Этого, пожалуй, достаточно для определенных обвинений … Ко всему прочему, были еще ряд факторов, говорящих о моем присутствии в тех городах, где горел огонь восстания. При таких раскладах, кажется, лучше всего заявить гордо о том, что ты действительно к этому причастен, нежели прослыть невинной жертвой режима. Это был добрый и праведный огонь, направленный в сторону агрессивного и нехорошего государства, посему тут не может быть раскаяний за совершенные действия. Все наоборот, гордость и радость за то, что тебе удалось хоть как-то ответить этому ненавистному режиму. Многие революционеры и анархисты, в частности, берут на себя ответственность за те или иные акции, заявляют о своей позиции даже находясь на скамье подсудимых. Так было много лет назад, так случается и в наши времена. Посмотрим что из этого выйдет.
АЧК: Как проходило задержание и как погранцы с мусорами вышли на вас? Неудачное стечение обстоятельств или на вас охотились?
ДД: Можно сказать что это было неудачное стечение обстоятельств. Однако главную роль сыграли бдительные граждане приграничной деревни, сообщившие в РОВД о нашем присутствии в этой местности. Менты в свою очередь проинформировали пограничников, которые выехали на наши поиски. Нашли не сразу, а через пять часов после сигнала им о нашем присутствии вблизи ж/д станции…
АЧК: После задержания вас сразу переводят в американку. Пытались ли чекисты вас прессовать в первые дни?
ДД: После задержания меня на одну ночь поместили в мозырский ИВС или СИЗО и только потом уже приехали чекисты. На момент их приезда я решил заявить об акциях… Этому решению во многом поспособствовали сотрудники милиции и ОМОНа, которые по дороге с пограничной заставы в мозырское РОВД, провели, как они это называют, «обработку» со мной. Меня душили специальной сумкой на заднем сиденье автомобиля, в который меня в грубой форме просто-напросто занесли и запихали. Я трижды или даже четырежды отключался, дышать давали только тогда, когда, по их версии, я говорил то, что они хотели узнать от меня. Мои реальные ФИО и причастность к поджогу кабинета в здании ГАИ г. Мозыря. На неправильные ответы они затягивали сумку сильнее и перекрывали тем самым доступ к кислороду… Я отключался снова и снова, терял ориентацию в пространстве, полагал что они задушат меня и выбросят в Припять. Уже в самом СУ КГБ, оперативники (по ходу из Гомеля, приезжавшие на следственные действия) вполне серьезно заявляли и утверждали, что если бы я не начал говорить то, «обработали» бы всех нас как следует. Методы у них для этого, как показала поездка в Мозырь с ОМОНовцами, имеются, и они не чураются и не боятся их использовать при дознании…
АЧК: Ты пробыл в СИЗО КГБ больше 6 месяцев, как за это время изменились условия содержания?
ДД: Пожалуй никак не изменились. Меня перекинули из камеры с унитазом в камеру, где он отсутствует (с ведром для справления собственных нужд). В остальном содержание такое же, как и в первые месяцы: сидишь в изоляции, без свиданий и т.п.
АЧК: Нам известно, что до тебя почти не доходят письма. Но удается ли хоть кому-то пробиваться через цензоров?
ДД: Все верно, основной поток писем идет лишь от родных. Переписка с ними у меня в принципе регулярная. От других людей самую первую открытку, с небольшим посланием на ней, получил 23 февраля 2021 г. 🙂 После, еще от трех человек по одному или два письма (открыток) получал. С одной девушкой удалось даже обменяться несколькими письмами. Во всех остальных случаях переписка прошла в формате «письмо — ответ».
АЧК: С кем приходилось сидеть в американке?
ДД: Поначалу и преимущественно моими соседями по камере были разного рода «коррупционеры». Ближе к зиме и после начали закидывать людей, проходящих по ряду громких дел, связанных также с «терроризмом», заговором и т.п. Были и т.н. изменники государства, участники «Рабочего руха», одинокие повстанцы из ОГСБ… «Герои» видеосюжетов и документальных фильмов, показанных по государственным каналам: «Манкурты», «Тротил протеста» и «Убить президента»…
АЧК: Репрессии очень часто оставляют след на здоровье. Как твое самочувствие сейчас?
ДД: У меня возникли головные боли, которых до посадки я не ощущал. СИЗОшный врач диагностировал это как «мигрень с аурой» и рекомендовал сменить обстановку, чтобы избавиться от этих болей 🙂 Также стоит отметить, что зрение ухудшилось, как-никак сидеть приходится под постоянно горящим светом… Очень не хватает прогулок по лесу и в горах 🙂
АЧК: Когда вас задержали в воздухе еще витал дух «Мы уже победили». В 2021 Лукашенко сделал все возможное для стабилизации своей власти. В тюрьмах и СИЗО находятся более 1500 узников революции. Запрещены почти все политические и общественные организации, которые отказываются прогнуться под режим. Многие были вынуждены переехать за границу. Режим ликует. Как ты считаешь, сколько еще продлится это ликование и какие твои ожидания для беларуского общества в следующие несколько лет?
ДД: Я не люблю делать прогнозы и скажу, что на тот момент, октябрь 2020, лично сам не чувствовал что граждане победили режим. Все наоборот: требовались новые тактики, дополнительные методы борьбы, потому что государство (власть) усиливала свое наступление на людей. И все же могу сказать и отметить следующее:
- Ни одна из репрессивных мер применяемых властями не даст им нужного эффекта. Властям рано или поздно предстоит признать свое бессилие в борьбе с движением народного сопротивления. Все шаги и реакция власти лишь подталкивает общество к радикализации вместо подчинения и страха.
- Сила и страх хороши там, где растят рабов, но они абсолютно бездейственны там, где народ готов и желает вести решительную борьбу с угнетателями и стремится к свободе!
- Если запрещать людям действовать открыто, то они будут вынуждены уйти в «подполье».
- Протестное движение будет действовать подпольно до тех пор, пока давление властей не уменьшится и не отпадет необходимость сопротивляться.
АЧК: Можешь немного рассказать что для тебя значит анархизм? Почему последние 10+ лет ты остаешься анархистом?
ДД: Анархизм для меня это прежде всего свобода и жизнь без принуждения. Постоянная борьба с угнетением и несправедливостью. Не знаю даже как ответить на вторую часть вопроса. Почему?… Наверное, это стало привычным. Вести, так сказать, вольный образ жизни, влияние государства на меня за эти 10+ лет практически было минимальным, мне не хотелось «сближаться» с гос. институтами, в этом и заключался мой анархизм, его понимание и реализация. Этакий революционный интерес: смогу ли я максимально отгородиться от государства и его опекунства. До моей поимки мне это весьма хорошо получалось, быть во многом независимым и строить собственную автономию, читай вести анархистский образ жизни и продолжать бороться с неудобными и несправедливыми системами.
АЧК: Анархизм очень часто воспринимается как утопия или хаос. Какое место в беларуском обществе занимает анархизм на твой взгляд и есть ли у анархистов перспективы в протестном движении?
ДД: Я не задавался таким вопросом, какое место занимает анархизм в беларуском обществе. Но предполагаю что незначительное. Беларуское общество очень долго раскачивалось и созревало для того, чтобы желать и добиваться демократии, при этом беларусы пока не добились этой цели. Соответственно, для понимания и принятия анархизма потребуется еще какое-то время. Касательно перспектив, они всегда есть, все зависит от самих анархистов, насколько они готовы усердствовать в работе с протестным движением и отдельными людьми. Я далек от организационной и долгоиграющей работы, поэтому не могу рассуждать на этот счет. Могу лишь высказать свою позицию о том, что анархисты/ки по возможности должны присутствовать и участвовать в революциях, протестах и т.п. и вносить свой вклад. Если нас нигде не будет, то и принимать, признавать нас также никто не будет…
АЧК: Некоторые активисты опасаются уголовных статей и решают действовать в рамках закона. Может есть какие-то советы для людей, как переступить через страх?
ДД: Я отношусь к этому спокойно и не берусь переубеждать людей в их выборе. Пусть пробуют действовать в рамках закона, анализируют насколько это эффективно, приносит ли ожидаемый результат. Человек, сам приходит к решению о том, стоит ли переступать закон, обречь себя на уголовное преследование или продолжать действовать в рамках закона. Поэтому у меня, пожалуй, нет каких-то рекомендаций на этот счет, либо я не вижу в этом смысла, советовать что-либо. Каждый приходит к этому сам. Как говорится «Свобода — право смелых!»
АЧК: Ты проходишь как фигурант по некоторым делам еще 2010 года. Приходили ли к тебе менты по этому поводу?
ДД: Данное дело выделено в отдельное делопроизводство. Никто из ментов или КГБ со мной не общался по этому поводу.
АЧК: Спасибо большое за интервью. Может есть еще какие-то дополнительные мысли, которыми бы ты хотел поделиться с нашими читателями?
ДД: И вам спасибо за то, что освещаете наше дело, интересуетесь нашей судьбой. Читателям могу сказать следующее: оставайтесь верными своим принципам и ценностям взаимопомощи и человеческой солидарности. Боритесь за лучшую жизнь, приближайтесь к цели.
Беларусь обязательно будет вольной!
Тирания будет повержена!
Анархисты всегда были и остаются с народом в их борьбе против деспотической власти.
Мы еще вернемся!
До встречи на улицах…
С солидарностью, Дмитрий Д.
18.11.21.