Некоторое время назад на сайте АЧК-Беларусь была опубликована информация о репрессиях против двух молодых анархистов в Минске. Парни сами обратились в АЧК и рассказали свою историю: им пришлось столкнуться с прессингом ГУБОПиКа и уголовным преследованиям из-за обвинения в том, что они сломали камеру.
Их дело очень симптоматично для наших реалий, хорошо показывает практику запугивания и преследований а также слабые места информационной безопасности, через которые менты могут узнать больше об активистах, поэтому опыт товарищей будет полезен всем, особенно тем, кто только начинает действовать.
Группа «Прамень» связалась с одним из обвиняемых — Иваном Комаром и взяла у него интервью.
— Как тебя зовут?
— Меня зовут Ваня.
— Расскажи, как ты стал анархистом?
Анархистом стал из антифашизма, гонял за МТЗ. Потом начал как-то про всякие движухи читать. Начал интересоваться политикой, увидел про анархизм, загуглил и как-то так пришёл.
— А на какой почве ты пришёл к антифашизму?
— На почве околофутбола. У меня друзья гоняли за Динамо, что-то про МТЗ говорили… Ну я думаю, загуглю что-нибудь про МТЗ: прочитал, понравилось!
— А прежде чем стал себя идентифицировать как анархиста, что ты читал?
— Первоначально читал брошюру по милитант-анархизму, потом их сайт, кучу всяких статей, почти все. Малатесту, Кропоткина немного читал. Эриха Фромма читал «Бегство от свободы». Ну вот и все. Много ещё чего читал, но долго будет вспоминать.
— А долго ты гонял за МТЗ? Какое впечатление сложилось от этого окружения?
— Гонял может год, на сектор ходил. Понравилось. Но мне тогда было 13 лет и что-то конкретное сложно было делать в этой теме, когда там стоят здоровые мужики… Особо впечатления не было. На секторе бывал, конечно, но так как все друзья за Динамо гоняли… Я год примерно прогонял.
— А сколько лет тебе сейчас?
— 16
— Как ты видишь своё участие в анархистском движении? Какие его формы и проявления тебе ближе всего?
— Время от времени разные. Год назад больше был склонен к милитаризму, к прямому действию. Сейчас уже как-то более мирные акции, но не легальные. Но и легальные можно тоже допускать, но очень осторожно.
— Когда стал анархистом, ты нашёл себе поддержку среди друзей, знакомых?
— Среди друзей – нет, среди родителей – тоже. Товарищей в интернете нашёл, ну и благодаря каким-то общим инициативам, через веганские темы нашёл много экоанархистов в Минске, ну и через музыкальные темы.
— Расскажи, как вышло так, что тебя приняли? Как это произошло?
— Произошло очень глупо. Встретился познакомиться с товарищем, который перед этим насмотрелся всяких греческих видео, как в Греции камеры снимают и все такое. Ну шли, все это обсуждали. Потом идём, он говорит: «Давай я залезу к камере. Ты меня подсадишь, сфоткаемся, выложим на греческий сайт, который публикует фотки». Там даже хэштэг был какой то «селфи-тотал-контрол» — что-то такое, там просто люди залезали на камеры и делали селфи с ними.
Залезаем мы на камеру, я его подсаживаю, достаю фотик. Решётка там такая была, старая весьма. Он ещё тяжёлый… Залез к камере, в общем, не удержался за решётку, начал падать. Я ему кричу: «Ухватитсь за что-нибудь, ты сейчас упадешь!». Он хватается за камеру. Я только фотик доставать – он падает. Ну, думаю, все нормально, потом резко камера отваливается и на проводе остаётся висеть. Он глаза вылупил: «Что мы натворили?», ну и вот смотрим на то, что получилось, испугались. Тут сторож выбегает, начинает кричать, что сейчас ментов вызову. Друг убегает, я, естественно, за ним. Ну и дальше гуляли на ближайшем районе. Ну, не знаю вообще, как так вышло, заплутали может… вернулись обратно на этот район и гуляли не так далеко от школы. Ну и там УАЗик подъезжает, во дворе нас скручивает, подвозит к школе, я уже понимаю, отчего этот кипиш. Подвозят нас к школе, ну возле школы уже ментов собралось человек 20-30. Подъезжает вторая машина, меня отдельно садят в её, потому что нельзя, чтобы мы друг с другом разговаривали.
Привезли в РОВД, начали проверять наши личные вещи – у меня в рюкзаке лежало пару листовок «Студент, борись за свои права» — и менты посмотрели на них, начали думать, спрашивать: «Откуда, кто ты?». Сообщили наверх, приехал ГУБОПиК. Возможно, КГБ приезжало, как говорили ГУБОПовцы потом. Вот так и получилось.
— И что говорили менты?
— Много чего говорили. Ещё когда приняли, у друга моего татуировки были – тоже на тему анархизма. Окружили, до*бывались: «Что ты там набил? Ты дурак, все ваши анархисты проплаченные» — все такое.
Сидели мы там, вызвали родителей. Провели два опроса: сначала без родителей, весьма в грубой форме. Кричали, спрашивали, что с камерой хотели сделать. Пытались подвести к тому, чтобы мы сознались в том, что мы её хотели украсть. Ну как-то все это мы и рассказали, что все случайно произошло.
Давили на нас они, говорили, что не могло так все случайно произойти, мол «вы опасные ребята, полюбому с какой-то целью сорвать пытались». Мы одно и то же твердили, а они орали на нас, угрожали, мол не выпустят нас… В итоге все же ничего такого мы на себя не сказали.
— И как вас выпустили?
— После опросов отправили на сутки. Там, во время суток, часа в три ночи зашёл какой-то следователь, меня одного отвёл на допрос – тоже с матами, с криками… «Кто ты такой, кто такие анархисты?», доказывал что мы камеру хотели украсть. Тоже подопрашивал, то же самое я ему рассказал. Потом отправил в камеру.
В камере вообще жестко было – в туалет хотел, не выпускали. Кричали: «Или сейчас закроешься или зайдем, будем дубинками тебя месить». Попить хотел – тоже воды нету.
Еще интересный момент был: сидел я в камере с каким-то мужиком. Тот мужик вообще, еще тот тип. Рассказывал: «Я грабил магазин, сейчас меня посадят, я тоже из оппозиции какой-то…». Начал спрашивать, чего меня посадили. Ну я говорю: мы там с другом камеру сорвали. Он: «А чего на вас так давят из за этого?», Я: «Ну у нас ещё листовки нашли». Начинает спрашивать, какие листовки. Я говорю, что анархического содержания. Он «А, анархисты… Знаю вас, читал про вас». Начал какой-то бред нести, что первым анархистом Ленин был,.. Короче, разговорились мы с ним. Потом начал мне впаривать: «Сколько вам платят за эти листовки?», начал спрашивать, сколько нас в Минске, где мы «обитаем», ну и стало ясно что это стукач. Потом говорит уже «Ложись спать». Ну я лег спать, поспал где-то час. С утра вызывают еще на один допрос с другом. Я пришел – друг вообще сидит как будто с ним не знаю что творили. Потом рассказал, что его ГУБОПовцы вообще били. Отвели на допрос, сидели там часов пять, ничего не спрашивали, просто сидели вдвоем, разговаривать не давали – сразу орали. Родители тоже сидели недалеко, их не пускали к нам.
Потом заходят ГУБОПовцы, где-то два чувака, менты сразу вышли. Ну начинают: «Ну что анархисты, допрыгались? Думаете ваши друзья придут, под окнами будут фаера жечь? Мы знаем кто вы и что вы, рассказывайте сколько вас, где вы, сдавайте всех своих друзей, иначе посадим вас как Николая Дедка вашего посадили… Приехала бригада из КГБ, вопрос стоит отдавать вас им или нам… Давайте рассказывайте, а то передадим вас КГБшникам… Вы уже попалились очень жестко, мы все о вас знаем, страницы ваши в интернете повскрывали, сейчас друзей ваших быстренько найдем». В общем орали тоже, давили матом. Потом друга отвели в другую комнату, там капец как на него орали. Потом друга спрашивал, он сказал вообще его там били. Ну если б он тут был, он бы рассказал.
Еще у меня в рюкзаке нашли пару беларуских государственных флагов. Ну мы рассказали насчёт флагов, что один нашли в каком-то дворе, второй вообще держался на какой-то штуке, недалеко от почты… Ну в общем что грязный был флаг, а так как мы патриоты Беларуси, то решили его принести домой и постирать. Ну, в общем, сорвали флаг. Они сказали поехать на место, где мы его сорвали и показать. Ну мы поехали и показали. Тоже по одному отводили, старались чтобы мы друг с другом рядом не находились: рассаживали, пресекали разговоры.
Потом вернулись в РОВД, поехали на освидетельствование. Менты говорили что мы бухие, под наркотой, неадекватно себя вели… Поехали сдали анализы, все отлично ничего нету.
Вернулись опять в РОВД. С другом что было не знаю – может его ещё на сутки оставляли. Меня с родителями отпустили, мы из РОВД выходим, потом выходит капитан Комаровский из ГУБОПиКа, мы садимся к нему в машину, мы едем домой, там проводят обыск. Провели обыск, все отлично. Сказали в Интернет не ходить, поотключать все. Говорил «…ничего не делайте, все отслеживается, звонки прослушиваются». Сказал, что в ближайшее время вызовет нас. На следующий день поехали на допрос к следователю. Перед допросом товарищ рассказывал, что к нему подошел ГУБОПовец, сказал «сдавай своего друга, говори на него, потому что если не будешь это делать. Засадим тебя очень жестко, компромата на тебя хватает». На моих родителей давили очень жестко: «Поговорите со своим сыном, пускай начинает на своего друга «гнать», потому что все из-за него» и всякую такую херню.
На допросе ничего такого не было. Вопросы были те же: «Как вы сломали эту камеру, как так получилось?». Те же показания мы дали вдвоем. Вот, в принципе и все.
— То есть сейчас на вас завели уголовное дело?
— Да, статья 339 ч. 2, хулиганство группой лиц. Хотя, насколько я знаю, должны были вообще в административное перевести, так как это неумышленно было сделано. Мы дали показания, что это все неумышленно произошло, но нам просто не верят.
— А как сейчас дело продвигается? Что говорят мусора?
— Вообще без понятия, родители звонят следователю, всем остальным… На адвоката денег нету. Вообще никаких сведений, идет уже седьмой месяц и просто тишина. Вещи наши тоже лежат там, у них.
— А как появилась идея у вас обратиться в АЧК?
— Мы очень долго сидели думали с товарищем. Я говорил, что надо огласить эту ситуацию, потому что будет суд и так как ГУБОПику уже известно, кто мы, нас могут вполне спокойно засадить. В этом вопросе много сомнений было, думали пока подождем, найдём потиху правозащитников, и если нам на суде что-то предъявлять, тогда резко это все огласим. Ну спорили пару недель, потом решили, что смысла в этом нету. Если нас посадят, то может не появиться возможности огласить что-то. В итоге решили написать письмо на АЧК, тем не менее тогда еще морально не были готовы чтобы написать свои имена и фамилии, так как. были более склонны к подпольному, не публичному образу жизни. Написали письмо, потом через пару месяцев решили, что глупо было скрывать имена и фамилии в письме, и решили написать свои конкретные данные.
— Ну и как оцениваешь перспективы? Думаешь, могут посадить?
— Учитывая ситуацию, думаю нет. Нету суда, например. Мы в начале октября ездили на досудебную проверку, на психику, все остальное. Это все проверили и сказали «скоро будет суд, вас предупредят». Ну 7 месяцев, никакого суда нету. Сейчас просто такая ситуация в стране, что садить никого не выгодно. Пройдёт эта ситуация, и тогда непонятно что будет.
Общались с правозащитниками, но особой поддержкой не заручились.
— Посоветуешь ли ты другим товарищам обращаться в АЧК в случаях, как у тебя? И стоит ли ждать, или всё-таки обращаться сразу?
— Думаю, следует сразу обращаться. Как только все началось, нужно сразу собираться с друзьями и все сообщать и написать, потому как потом может просто не оказаться возможности.
— А ты чувствовал, что мусора боятся публичности?
— Конечно. Товарищу моему говорили «никуда не обращайтесь, иначе вам хуже будет». Возможно это его и напугало.
— А твои родные в этой ситуации тебя поддержали? Или все же осудили? Удалось ли тебе склонить их на свою сторону?
— На свою сторону склонить не удалось, но поддерживают, говорят что какой-то беспредел в милиции твориться, недоумевали, почему нас на сутки кинули. Папу долго везде тягали, он спрашивал, почему нам ничего не хотят говорить? Родители этой ситуацией очень обеспокоены.
— В той ситуации, которая случилось, видно много нарушений законов – даже наших тупых беларуских законов. Даже их умудрились нарушить. Ты и сам можешь видеть, что сейчас пошла волна мусорского беспредела. Кого-то побьют, кого-то задержат без повода, В новогоднюю ночь человека вообще расстреляли. Как думаешь, какие могут быть способы борьбы с этим?
— В случае с анархистами самое лучшее, наа мой взгляд, это агитационная борьба: сообщать людям об этом беспределе. Потому что в государственных СМИ это точно не напишут. Там пытаются это все скрыть побыстрее. Поэтому борьба должна быть через агитацию – рассказывать людям о том, что происходит.
— Ты упоминал, что вас могут не посадить в связи с политической ситуацией в Беларуси. Сейчас идет определённая либерализация – вроде как людей не сажают по политическим статьям. Как думаешь, может ли благодаря этой либерализации настать революционная ситуация, или хотя бы массовый протест? Особенно, учитывая тяжёлое экономическое положение и то, что люди беднеют.
— Думаю, да, хотя люди все равно боятся, так как эта либерализация может в любой момент закончиться, и начнутся репрессии. И люди, как и раньше боятся. Так что толку особого нет от этой либерализации.
— Как ты видишь себе общество, к которому стремишься? Как себе его представляешь? Чем хотел бы заниматься в таком обществе? Ведь в анархистском обществе не нужны будут анархо-активисты…
— Описать это общество и представлять как оно будет это очень долго… Скорее фантазии это будут. А насчёт того, чем заняться, очень много планов для самореализации. Можно заняться творчеством. Я это планирую. Сейчас пишу стихи какие-то, музыку пытаюсь делать, фильм хочу снять. В анархистском обществе себя можно будет очень много где найти.
У меня сейчас очень много планов, чем можно заняться, только время нужно, чтобы все это успевать.
— Удачи тебе в твоём противоборстве с мусорами, и будем надеятся, что для тебя и твоего товарища все закончится хорошо!
— Спасибо.