Впечатления участницы событий на концерте Kalashnikov

Публикуем мнение одной из наших читательниц, которое мы получили по почте.

У людей есть ровно столько свободы, сколько у них есть ума захотеть и смелости взять.
Эмма Гольдман

Эта фраза с одной из открыток, конфискованных вчера на концерте в числе других предметов дистро. Завтра трех человек будут судить за распространение экстремистской литературы и атрибутики. Многие из нас вчера вздохнули с облегчением, слыша циничные «извинения» ментов, ссылающихся на поиски спайсов. С облегчением, потому что такой же концерт три года назад закончился сутками и штрафами для 17 человек, организованной поездкой в РОВД, снятием отпечатков пальцев, сбора ДНК, фотографированием, избиениями и прочими радостями. Нельзя было найти лучшего времени и места, чтобы обновить немного устаревшие списки личностей, прямо или косвенно связанных с экстремизмом. Ведь экстремизм, согласно действующему закону, — это любой призыв к свержению существующего строя.

Мне казалось, что прошлый опыт задержаний должен способствовать большему ожесточению к ментам, большей стойкости в отстаивании своих прав и прав своих товарищей. Но этого не произошло — мы все покорно стояли там, подняв лапки, покорно называли свои имена человеку без бэджика, покорно не отвечали на телефон, покорно снимались на камеру, покорно выкладывали свои вещи. Мы, в головах которых антисистемные идеи и патологическая ненависть к ментам; мы, с красующимися антигосударственными надписями на нашивках и майках, мы, имеющие в рюкзаках книги, которые описывают новый мир, мы, всего несколько минут назад слушающие пафосные речи со сцены и вторящие радикальным лозунгам. Просто подумайте на секунду, насколько это абсурдно! У кого из всего зала хватило смелости спросить у этих бандитов, кто они и какого черта мы вообще здесь должны стоять и давать им свои данные? У кого хватило ума сказать вымышленные имена? У кого хватило духа вступиться за товарища, которого били по почкам или ставили на растяжку, за то, что протянулся к телефону? Представьте, как они себя чувствовали, угнетенных пуще нашего — если бы это было на улице среди незнакомых людей, от которых-то и помощи не ждешь, но здесь стояли люди, знающие друг друга если не лично, то точно через два рукопожатия, для которых взаимопомощь и солидарность — не пустой звук. И только в исключительных случаях менты наталкивались на хоть какое-то вербальное сопротивление и тут же затыкали «самых умных».

Я стояла и думала про французских анархистов, которые рассказывали о своих методах неповиновения полиции. Когда их забирают на акции, они все отказываются даже называть свои имена. Просто молчат. Полиция держит их пару часов в отделении и отпускает. Только не надо мне возражать, что во Франции демократия и там никого не вяжут и не бьют. Вспомните хотя бы активиста, которого недавно застрелили в Ла Заде. Дело в другом: в том что люди пропагандируют культуру общения с ментами и следуют ей массово. Полиции ничего не стоило бы посадить в клетку или избить одного или двух французов, которые отказались бы давать данные, если бы остальная толпа покорилась бы нажиму и сказала свои фамилии. Именно то, что не один, а десять, двадцать, сто человек отказываются повиноваться, не позволяют творить беспредел. Вчера тоже легко было бить по ногам и почкам тех единичных людей, которые пытались сопротивляться. Но представьте, если бы мы все просто отказались с ними говорить. Пиздить нас всех до полусмерти они бы не стали. Это было бы слишком даже для Беларуси. Да и оправдать все «поисками спайса» было бы не так плохо, если бы все повально сняли побои. Они пришли не за этим — им нужны были наши фамилии, а также повод навести на всех ужас и унизить. И со своей задачей они справились на отлично. Не благодаря своему профессионализму — благодаря нам. Им достаточно было просто надеть маску и повесить за пояс дубинку, чтобы мы покорно стояли, поднимали руки вверх, как заложники, называли свои фамилии, играли переводчиков для итальянцев, выслушивали оскорбления и унижались. Все получилось просто потому, что никому не хотелось ехать в отделение и теплилась надежда, что если буду делать все, что говорят, я может быть переночую сегодня дома. Желание не оказаться на сутках перевесило ВСЕ наши убеждения и принципы. Кто-то заперечит, что начни мы препираться, всех бы забрали в отделение и все равно бы переписали, отфоткали и обыскали. Абсолютно верно. Но тогда мы хотя бы боролись, а вчера мы сдались и сделали за ментов их работу. Все закончилось и мы переночевали дома не потому, что вели себя хорошо, а потому что сегодня это ментам было просто не нужно. Не было такого приказа, вот и все. И домой мы ушли оплеванные и посрамленные, хоть и пытались хорохориться. Пришли, и стали писать в сети АКАБ, пытаясь вычеркнуть это унижение из памяти. Но это не забудется, как ни старайся.

Всякий раз, когда я смотрела фильмы про пленных евреев в годы войны и наблюдала, до чего доходят люди в своем унижении ради того, чтобы выжить, зная, что завтра могут умереть в газовой камере, я думала: «Зачем они это делают? Как можно так растоптать человеческое достоинство? Неужели не проще было броситься на автоматы, чем переносить тела собственных земляков в могилы и знать, что следующим будешь ты? Почему они не бунтовали, раз уже нечего было терять?» Вчерашняя ситуация показала, что грош цена всему, о чем мы говорим и думаем, раз мы готовы отказаться от всего этого из страха быть избитыми и арестованными.

Я не говорю, что страх — это стыдно. Стыдно не то, что ты боишься удара дубинкой по почкам, стыдно то, что вчера происходило. Что было, того не отменить, мы этого уже не развидим. Я это пишу не для того, чтобы кого-то уличить в трусости, посмеяться, научить, как надо, макнуть лицом в говно. Мне кажется, в людях был не столько страх, сколько угнетенное состояние, невыносимое чувство того, что ты должен стоять здесть и слушаться этих уродов. И это чувство не пропадет само собой, с ним нужно работать, заставлять себя жить в соответствии со своими принципами, по капле выдавливать из себя раба, заставлять других уважать твое достоинство. Из любой ситуации следует извлекать уроки. Так давайте же учиться на ошибках. Поверьте, это только начало и хорошим поведением и покорностью мы не обеспечим себе спокойную жизнь.

Каждый сам носит в себе свою тюрьму. Клетка не снаружи.