Идея о том, что наши воспоминания не настолько надежны, насколько мы можем предположить, может смутить. Однако, эта идея уже хорошо развита. Различные исследования доказали, что участников экспериментов можно убедить создать фальшивые воспоминания из детства о том, как они потерялись в супермаркете или попали в больницу, или даже крайне невероятные сценарии, такие как завтрак с принцем Чарльзом.
Создание фальшивых воспоминаний имеет явный интерес для уголовной системы, так как создает причины для недоверия свидетелям и признаниям виновных. Поэтому важно знать какие воспоминания могут быть созданы, что влияет на создание фальшивых воспоминаний, и возможно ли отличить настоящие воспоминания от созданных.
Недавняя статья в Псайколоджикал Сайнс рассказывает о 71 проценте участников эксперимента, которые под влиянием определенных техник интервью выработали искусственные воспоминания о совершении преступления в подростковом возрасте. В реальности никто из этих людей не контактировал с полицией в описанном возрасте.
После создания круга потенциальных участников, исследователи отправили опросники опекунам этих людей. Они удалили всех участников, кто был вовлечен в какое-либо нападение или кражу или имел другие контакты с полицией в возрасте между 11 и 14 годами. Они также попросили опекунов описать в деталях крайне эмоциональное событие из жизни участников в указанном возрасте. Опекунов попросили не обсуждать опросник с участниками эксперимента.
60 участников эксперимента разделили на две группы: одной группе будет дано фальшивое воспоминание о нападении, ограблении, нападении с оружием, а второй группе будет дано воспоминание другого эмоционального характера – травмы, нападения собаки или потери большой суммы денег. В первых трех интервью с каждым из участников им рассказали о реальных воспоминаниях, которые стали известны от опекунов. Как только исследователь показывал знания прошлого участника и формировал таким образом доверие, в эксперимент привносилось фальшивое воспоминание.
Для обоих типов воспоминаний исследователь давал подсказки, к примеру: возраст участника во время событий, других участников событий и пору года. Затем участников просили вспомнить о деталях произошедшего. Ни один из участников не смог вспомнить на первом этапе об описанных событиях, что в свою очередь должно быть насторожить самих участников, однако, их уверили в том, что подобные события можно вспомнить при достаточных усилиях.
Для вживления фальшивой памяти использовался набор тактик. Чтобы восстановить деталей использовалось социальное давление, исследователь пытался создать взаимопонимание с участником, и участникам говорили о том, что их опекуны рассказали о фактах произошедшего. Их также толкали к использованию техники визуализации для раскрытия подробностей произошедшего.
В трех интервью участников просили предоставить как можно больше деталей произошедшего в обоих случаях. После последнего интервью им сообщили о том, что второе воспоминание было фальшивым и задали вопрос, поверили ли они действительно этому воспоминанию. Более того их попросили оценить степень неожиданности когда им сказали, что воспоминание является фальшивым. Только те участники, кто поверил в реальность фальшивых воспоминаний и кто выдал больше деталей произошедшего чем было известно исследователю, были квалифицированы как успешные случаи создания фальшивых воспоминаний. В группе с криминальными воспоминаниями 71 процент выработал фальшивые воспоминания. Группа с травматическими воспоминаниями достигла 77 процентов. Детали, которые участники рассказали о фальшивых событиях не отличались по количеству или качеству от деталей, которые они предоставили о реальных событиях.
Это исследование является только началом, а впереди еще огромное количество работы. Существует набор факторов, которые невозможно контролировать, но которые могли оказать влияние. К примеру, из-за того, что интервью брал только один человек, его персональные характеристики могли повлиять на результаты эксперимента, подымая вопрос о том, кто мог бы добиться такого результата. Непонятно были ли участники полностью откровенны о глубине веры в фальшивые воспоминания, или же они просто пытались помочь эксперименту. Результаты могли зависеть и от отсутствия негативных последствий фальшивых воспоминаний.
Исследование также не смогло определить какие из тактик убеждения на самом деле имели эффект, так как целью эксперимента было подтверждение факта возможности создания фальшивых воспоминаний. Контролирование различных тактик для определения их эффективности может стать непростой работой.
Наконец, вопрос стоит о том, в какой возраст можно внедрить фальшивые воспоминания. Люди могут быть склонны к развитию фальшивых воспоминаний о детстве и подростковом возрасте из-за веры в слабую память взрослых. С другой стороны, они могут развивать фальшивые воспоминания о событиях, которые произошли давным давно, создавая больше преград в случаях с недавними событиями. Ответы на эти вопросы смогут в дальнейшем определить уровень влияния данного феномена на уголовную систему.