Замоскворецкий районный суд Москвы 23 июля начал рассматривать уголовное дело в отношении 28-летнего антифашиста Алексея Сутуги по кличке Сократ, обвиняемого в нанесении побоев и хулиганстве. Поддержать подсудимого пришли его родители и сестра, а также друзья-антифашисты. Явились на заседание и двое потерпевших — Рустам Мирза и Вячеслав Белов.
Защита Сутуги с самого начала процесса попыталась вернуть дело обратно в прокуратуру, заявив соответствующее ходатайство: некоторые материалы дела, по мнению адвоката Владимира Самохина, могли быть подделаны.
Например, Сутуга узнал об уголовном деле только по окончании расследования. Кроме того, в деле имеются заявления потерпевших о совершенном преступлении, на которых стоит штамп регистрации в полиции. Однако в распоряжении адвоката оказалась ксерокопия одного заявления, на котором никакого штампа нет. «Это значит, что заявление не писалось и имеет место фальсификация уголовного дела», — отметил защитник. А в различных процессуальных документах, добавил он, стоит разное время совершения преступления. Часть материалов и вовсе пропала: по подсчетам адвоката, из дела исчезло около 50 листов.
Потерпевшие против возврата дела в прокуратуру не возражали, зато не поддержал ходатайство прокурор, как и один из потерпевших, по фамилии Белов.
Судья Елена Коробченко посчитала ходатайство преждевременным и удовлетворять его отказалась. После этого адвокат попросил время, чтобы сверить материалы и понять, какие из них не попали в окончательный вариант дела.
— По данному вопросу ничего сказать не могу, — высказал свою позицию потерпевший Мирза.
— Я тоже ничего не могу, — повторил потерпевший Белов.
Прокурор протестовал, но судья предоставила защитнику один час.
Третьим ходатайством адвоката стал список свидетелей, которых защита хотела бы допросить в суде, но Коробченко также посчитала нужным отложить этот вопрос до следующих заседаний.
После перерыва прокурор огласил обвинительное заключение
По версии следствия, 2 января текущего года Сутуга вступил в сговор с четырьмя неустановленными молодыми людьми. Примерно в 20:30 они пришли в ресторан «Сбарро» возле метро «Октябрьская» и без причины напали на потерпевших (таковыми признаны только трое из шести пострадавших). Как рассказал гособвинитель, драку начал один молодой человек из компании Сутуги.
Он взял стул и ударил им по голове Мирзу, а затем бросил его ему в спину. В этот момент к драке якобы подключились остальные соучастники. Кто-то опрокинул стол и задел им Белова, а когда тот упал на пол, его принялись избивать. В частности, Сутуга, считают следователи, не менее десяти раз ударил его ногами, еще столько же раз его ударил неизвестный подозреваемый.
Затем, по версии следствия, подсудимый достал самодельный молоток, завернутый в белый полиэтиленовый пакет, и не менее пяти раз ударил им Белова по голове и не менее трех раз — по рукам. Остальные нападавшие кидали в своих жертв столовые приборы и подносы. При этом, как отметил прокурор, ни один из потерпевших, согласно выводам врачей, никакого вреда здоровью не получил, на их теле остались лишь синяки и ссадины.
— Желаете высказать свою позицию по предъявленным обвинениям? — спросила подсудимого Коробченко.
— Нет, не желаю, — ответил Сутуга.
Адвокат Самохин, в свою очередь, заявил, что его подзащитный не признает вину. По его словам, тот не наносил побоев. «Да, он находился там в силу обстоятельств, — произнес защитник. — В ходе рассмотрения уголовного дела вы поймете, что моего подзащитного оговаривают».
Далее участники процесса приступили к допросу явившихся потерпевших. Первым выступил Белов. Молодой человек с татуировками встал и заявил, что лично с подсудимым не знаком, но знает его по фотографиям и видеосюжетам в СМИ. По его словам, 2 января около 13:00 он позвонил Мирзе и договорился с ним встретиться на выходе из метро «Октябрьская» в 20:00. Затем он созвонился с другими друзьями — Пархоменко и Ежовым, которым назначил встречу возле метро «Комсомольская». Они встретились и вместе направились к станции «Октябрьская». «С нами был еще друг Ежова Чернец (Михаил Чернецкий. — РП) и еще один, который не имеет отношения, он не писал заявление», — признался потерпевший. Когда все собрались, Мирза предложил пойти покушать в «Сбарро».
— Сидели, кушали, не пили алкоголь, — рассказывал Белов. — К десяти часам в кафе зашла группа молодых людей, среди которых я узнал Сутугу. Их было то ли пять, то ли шесть человек.
— Что в нем примечательного? — спросил прокурор.
— Ничего, честно говоря, — ответил потерпевший.
По его словам, молодые люди прошли в соседний зал. Через пять минут двое из них подошли с подносами к стойкам с едой.
— Они поставили подносы и начали смотреть на нас, — рассказал потерпевший.
— Они что-то вам говорили, или вы им? — поинтересовался гособвинитель.
— Нет.
— Они просто смотрели на вас?
— Да.
По его словам, это продолжалось минуты две, а затем за ними появился третий человек в капюшоне со стулом в руках. Он ударил им Мирзу по голове, после чего к нему присоединились все остальные.
Белов рассказал, что, когда напавшие толкнули стол, он упал. Как только он оказался на полу, его принялись избивать ногами. «Я закрыл лицо руками, прижал ноги к телу, — вспоминал потерпевший. — Краем глаза увидел, что мне наносят удары железом. Сутуга стоял справа от меня».
Как он его избивал и был ли в его руках молок, Белов ответить не смог. Через две минуты потасовки он услышал выстрел, и молодые люди разбежались. Стрелял Мирза из своего травматического пистолета «Оса». «Он выстрел в целях самообороны, но не в них, а в воздух», — заявил потерпевший. Молоток в белом пакете компания молодых людей бросила в ресторане.
— Каковы причины, почему они на вас напали? — спросил прокурор.
— Видимо, группа молодых людей приняла нас за националистов.
— Как они могли принять вас за националистов?
— Наверно, по определенной одежде.
— Вы какие-либо лозунги националистического характера произносили?
— Нет.
— Принадлежите ли вы к каким-либо молодежным субкультурам, националистическим?
— Нет.
Сутуга же, по словам Белова, принадлежит к леворадикалам. Об этом он тоже знает из новостей. Белов настаивал на строгом для него наказании, но гражданский иск о возмещении ущерба заявлять отказался.
Самохин поинтересовался у потерпевшего, знает ли он шестого человека, который был с ними в тот вечер. Белов признался, что это его знакомый Антон Широков, который проживает с ним в одном районе. Знает он его около четырех лет, но назвать его телефон или адрес потерпевший наотрез отказался.
— Почему вас взбудоражило мое появление в кафе, что вы рассказали обо мне друзьям? — спросил его Сутуга.
— Не помню, — ответил он
В показаниях, которые дал потерпевший во время предварительного расследования и которые зачитала судья, он называл Сутугу «знаменитым леворадикальным экстремистом». Также он заявлял, что не знаком с Широковым.
Второй потерпевший Мирза рассказал примерно то же самое. Единственное, он уверенно утверждал, что видел, как Сутуга бьет Белова железным предметом в белом пакете.
— Относили ли вы себя к каким-либо неформальным движениям? — спросил его адвокат.
— Не относил, — ответил потерпевший. — Но четыре-пять лет назад я общался с представителями движения «Антифа».
— Участвовали ли вы в качестве потерпевшего по другим делам антифашистов?
— Только в качестве свидетеля был по делу в 2010 году.
— Оказываете ли вы помощь сотрудникам центра «Э» по выявлению антифашистов?
— Нет.
Но когда адвокат стал настаивать на оглашении его показаний, Мирза неожиданно припомнил, что проходил и по другим делам антифашистов. «Я думал, вы спрашиваете про настоящее время, в настоящее время по одному, а ранее проходил по трем делам», — поправился потерпевший.
Судья все равно зачитала его показания. Во всех трех делах Мирза выступал как потерпевший, на него все три раза нападали антифашисты: в 2010, 2011 и 2012 годах. Кроме того, оказалось, что врачи при осмотре не зафиксировали у него травм головы. Мирза пояснить это не смог.
— На вас оказывается какое-либо давление? — спросила судья.
— В ряде СМИ и социальных сетях публикуются мои личные данные. Пишут оскорбления, что я якобы являюсь каким-то сотрудником полиции, — пожаловался он и пообещал предоставить скриншоты. — В прессе указывалась информация, не соответствующая действительности.
Мирза потребовал максимально строгого наказания для Сутуги, но, как и Белов, о гражданского иска отказался.
Затем в зал пригласили первого свидетеля, столичного оперуполномоченного Александра Готовцева, который весной этого года участвовал в операции по задержанию Сутуги после концерта в «Rock Club» около станции метро «Измайловская». Помимо него, свидетель узнал в суде потерпевшего Мирзу: по словам Готовцева, он работал с ним по другому уголовному делу.
Свидетель оказался лишь водителем автомобиля, на котором доставил Сутугу в ОВД, а потому ничего существенного пояснить не смог.
«В машине был один сотрудник ОМОНа, который наставил на меня пистолет Макарова», — заметил подсудимый. На этом заседание закончилось.
— Потерпевшие, желаете ли в дальнейшем участвовать в прениях? — спросила судья.
— Я желаю, — ответил Мирза.
— А я нет, — обрадовался Белов.
Следующее заседание назначено на 31 июля.