Первое открытое заседание по «делу четырех» состоится 24 апреля в 14 часов. Адрес Замоскворецкого суда — ул. Татарская, д. 1.
В Замоскворецком суде Москвы 14 апреля прошли предварительные слушания по еще одному эпизоду «Болотного дела» – в отношении тех, кто был задержан во второй волне, зимой и весной 2013 года. Четверым подсудимым предъявлены те же обвинения, что и другим, уже осужденным, фигурантам этого дела: участие в массовых беспорядках и применение насилия по отношению к сотрудникам полиции во время оппозиционной акции 6 мая 2012 года на Болотной площади в Москве.
В этот раз на скамье подсудимых четыре человека – это активист движения «Антифа» Алексей Гаскаров, национал-демократ Илья Гущин и гражданские активисты Александр Марголин и Елена Кохтарева. Они были задержаны почти год спустя после событий на Болотной площади. С тех пор первые трое находятся в следственных изоляторах, Елена Кохтарева – под подпиской о невыезде.
Согласно фабуле обвинения, они «приняли активное участие в массовых беспорядках, сопровождавшихся уничтожением имущества, и применили в отношении представителей власти насилие, неопасное для жизни или здоровья». Алексей Гаскаров, Илья Гущин и Александр Марголин вину не признают. В начале февраля координаторы проекта «Росузник» сообщали, что Елена Кохтарева признала вину и согласилась на особый порядок рассмотрения дела. При этом в отдельное производство ее дело так и не было выделено, в суд оно ушло вместе со всеми, но, как говорят адвокаты, по закону Елена Кохтарева может добиваться отдельного производства и на этой стадии.
Адвокат Светлана Сидоркина в этом процессе представляет интересы Алексея Гаскарова, она также участвовала в предыдущем «Болотном деле», так называемом «деле двенадцати». В интервью Радио Свобода Светлана Сидоркина поделилась мнением о перспективах этого дела и о его отличиях от «дела двенадцати»:
– Я бы не сказала о глобальном отличии между двумя делами. Единственное, что могу подчеркнуть, – обвинительное заключение, которое составлено в рамках второго «Болотного дела», в отличие от «дела 12», более конкретизировано. Я полагаю, что следствие приняло во внимание те доводы, которые приводили защитники в суде по «делу 12». Более конкретно расписываются действия, по которым подсудимых обвиняют, но в целом ошибки, которые были в прошлом обвинительном заключении, все-таки остались. Это касается места и времени «преступления» – так и остались неуточненными.
– Чего ждать от заседания 14 апреля? Какая позиция у защиты?
– На стадии предварительного слушания по делу рассматриваются ходатайства как со стороны обвинения, так и со стороны защиты. Со стороны обвинения может быть ходатайство о продлении сроков содержания под стражей. Со стороны защиты, как правило, рассматриваются ходатайства об исключении каких-либо материалов из числа доказательств либо иные ходатайства, которые каждый из адвокатов сочтет нужным заявить.
– Какие у вас как у юриста, как у адвоката ожидания от этого процесса? Чего ждет ваш подзащитный Алексей Гаскаров?
– Алексей Гаскаров ждет справедливого судебного разбирательства, как все подсудимые по делу, он надеется на то, что суд примет доводы относительно тех действий, которые ему вменяются. А я со своей стороны как защитник, как адвокат не могу какие-то выводы делать, в любом случае последнее слово за судом. Суд будет принимать решение.
Адвокат Ильи Гущина Максим Рачковский на справедливое судебное разбирательство не надеется и полагает, что задача защиты сведется к тому, чтобы получить для обвиняемых минимальные сроки:
– Я понимаю, что основная задача подсудимых и адвокатов – стараться, чтобы срок наказаний, который назначит суд, был бы минимальный. Никакого справедливого судебного заседания я, к сожалению, не жду. Насколько долго будет идти этот процесс, будет зависеть от решения властей. Мнения подсудимых и адвокатов учитываться не будут. Судья может очень быстро провести процесс, а может вести его так же, как и предыдущий, 8-9 месяцев. Но скорее всего, это будет быстрее: в нашем деле, по-моему, 35 томов – а это практически в два раза меньше, чем было в предыдущем.
– Как скажется на этом процессе то, что суды раз за разом признают, что был факт массовых беспорядков? Прокуратуре придется заново доказывать, что события на Болотной площади, с их точки зрения, – массовые беспорядки?
– Прокуратуре, конечно, предстоит еще раз доказывать, но то, что в первом судебном процессе признал суд, что были массовые беспорядки. Но если в первом процессе еще были какие-то надежды на этот счет, то в этом процессе у меня никаких сомнений нет, что суд признает факт массовых беспорядков, – говорил адвокат Максим Рачковский.
Наблюдатели отмечают, что интерес общественности к «Болотному делу» падает: фокус внимания смещен на другие события. Как это повлияет на судьбы тех, кто сейчас находится на скамье подсудимых? Об этом рассуждает политолог Дмитрий Орешкин.
– Нельзя в течение года с лишним с одинаковым напряжением относиться к одной теме. Власть на это и рассчитывала. Она понимает, как устроено общественное мнение, поэтому задача была затянуть, замотать и потом вынести какой-то промежуточный приговор и таким образом спустить историю на тормозах. Сейчас власти ни к чему лишний раз заниматься «Болотным делом», потому что есть более серьезные дела с Украиной. Если раньше главных врагов пытались сделать из внутренних либералов и на основе вражды к ним сплотить общество, то теперь эта тема резко ушла в тень, потому что есть такой враг, как Украина – «бандеро-фашисты», «Правый сектор», всякие прочие «разрушители». На этом фоне история с Болотной площадью объективно теряет в цене. Скорее всего, будут сроки, сопоставимые с тем временем, который уже отсижен за решеткой, – оправдать их не могут, как и не могут признать незаконность дела. Их осудят, но осудят без помпы, без шума. Общественное мнение не будет по этому поводу сильно возражать, потому что есть другие фокусы. Может, это и к лучшему для «узников», потому что нет необходимости их демонстративно наказывать, чтобы остальные боялись, – все, тема ушла. Если их посадят всерьез и надолго, то только в силу какой-нибудь мелкой мстительности конкретных административных чиновников даже не самого высокого уровня, – считает Дмитрий Орешкин.
6 мая 2012 года оппозиционное шествие «Марш миллионов» завершилось столкновением демонстрантов с полицией на Болотной площади. Власти считают эти события «массовыми беспорядками». Наблюдатели и правозащитники полагают, что дело было возбуждено по политическим мотивам.
Фигурантами дела являются 28 человек. 11 человек уже дождались судебного решения. В ноябре 2012 года обвиняемый в участии в беспорядках и в насилии по отношению к полицейским Максим Лузянин признал вину и получил 4,5 года колонии. В октябре 2013-го обвиняемого по тем же статьям Михаила Косенко суд признал виновным и невменяемым и направил на принудительное лечение. В феврале 2014 восемь человек с аналогичными обвинениями также были признаны виновными. Семь из них получили реальные сроки – от 2,5 до 4 лет колонии, условно была осуждена только Александра Духанина.
В апреле 2013-го заключивший сделку со следствием активист Константин Лебедев получил 2,5 года колонии, признавшись в организации беспорядков 6 мая совместно с грузинским политиком Гиви Таргамадзе и лидерами «Левого фронта» Сергеем Удальцовым и Леонидом Развозжаевым. Дело в отношении последних сейчас рассматривается в Мосгорсуде.
11 обвиняемых попали под президентскую амнистию, приуроченную к 20-летию российской Конституции. Уголовные дела в их отношении были прекращены.
Источник