Предлагаем вашему вниманию размышения Николая Дедка об определении термина «политзаключенный», принятого на 3-м Белорусском правозащитном форуме.
Прочитал в «Белгазете» интервью с Олегом Гулаком по поводу разделения политзаключенных на две категории: «узников совести» и «нарушавших закон». Гулак ясно дал понять, как они расставили приоритеты. По отношению к «нужным» политзаключенным будут требовать немедленного освобождения, а по отношению к другим — пересмотра дела. Учитывая то, что в истории последних 20 лет еще не было случая, чтобы под давлением правозащитников кто-то пересматривал дело политзаключенного, считай, в отношении «второй категории» они вообще ничего не будут требовать. Противоречий и цинизма в этом решении столько, что поражаешься, как его могли принять люди, называющие себя правозащитниками. Во-первых, согласно нашему законодательству, «нарушили закон» абсолютно все политические заключенные, ведь «политических» статей у нас формально нет. А «использовали насилие» почти все политические: кто на Плошчы стекла бил, кто милицию, а кто-то к этому призывал — если верить приговору. Куда они отнесут Статкевича?
Как вообще правозащитники могут опираться в своих суждениях на приговоры суда, когда сами же с утра до ночи критикуют нашу судебную систему, называя ее «зависимой, необъективной, политически ангажированной» и т.п.? Перейдя к конкретике: именно нас и бобруйчан Гулак называет «применившими насилие», т.е. верит суду и следствию, у которых из доказательств нашей вины, считай, только показания «свидетелей», до полусмерти запуганных, ставших «свидетелями» ради того, чтобы самим не сесть. Ну, в случае с бобруйчанами есть еще и признания, неизвестно как полученные. У нас-то вину никто не признавал. Вот и все, что было у суда на нас. И на основании этого нас Гулак зачислил в «неправильные» политзаключенные, хотя когда шли суды по Плошчы, их сплошь признавали «политически мотивированными». Странная избирательность: тут верю, тут не верю…
Особое внимание у меня привлекла его фраза о «террористических методах», когда он говорил о наших делах. Терминология явно взята из репортажей СБ и БТ, так что становится ясно, на чью мельницу льют воду его высказывания. Не буду выносить резких и категоричных суждений, но любому здравомыслящему человеку очевидно, кому такие решения нужны и выгодны. А вообще, со стороны такие действия выглядят как предательство. Сначала признали, поддержали, а потом откуда-то пришло указание и они резко передумали: «выгребайте, ребята, теперь как-нибудь сами». Некрасиво, грязно, отдает лицемерием.
21 ноября 2013 г.
Напомним, в октябре 2011 года анархисты Николай Дедок, Игорь Олиневич и Александр Францкевич были признаны политическими заключенными, приговор в отношении Евгения Васьковича, Артема Прокопенко, Павла Сыромолотова был назван «несправедливо квалифицированным», а наказание — «чрезмерно суровым». В конце октября 2013 года участники III Белорусского Правозащитного форума в Вильнюсе приняли руководство по определению понятия «политический заключенный», согласно которому политические заключенные делятся на две категории.
Еще в 2012 году анархист Игорь Олиневич размышлял о проблеме получения статуса политического заключенного в своей статье «Политические».