Предлагаем вашему вниманию статью журналиста Дмитрия Галко (Будимира), которую он написал по мотивам событий на Чернобыльском шляхе для газеты «Народная воля».
«Чернобыльский шлях-2013» не стал многочисленной и знаковой акцией. И забылся бы на следующий день. Но правоохранительные органы обеспечили ему резонанс своими странными действиями. Несмотря на то, что мероприятие было санкционировано Мингорисполкомом и проходило без каких-либо эксцессов, милиция задержала около десяти человек, в том числе журналистов. Шестеро из задержанных получили административные сроки от трёх до десяти суток.
Причины задержания назывались самые нелепые. Так, двоих корреспондентов «Радио Рация», Александра Ярошевича и Геннадия Барбарича, задержали на улице Козлова, возле магазина «Океан» за то, что они… перешёптывались. Чем вызвали серьёзное подозрение у сотрудников милиции в штатском. «Это ещё хорошо, что они не перемигивались, а то бы не отделались так легко», — шутили в коридорах суда Советского района, когда журналистов приговорили к трём суткам ареста. Наблюдатель-правозащитник Вячеслав Дашкевич заплатил пятью сутками свободы за то, что вечером 26 апреля пришёл в РУВД Советского района, чтобы поинтересоваться судьбой задержанных.
Витринная либерализация
Как проходили эти суды, я смог убедиться на административном процессе по делу Игоря Трухановича, участника Чернобыльского шляха, задержанного вечером 26 апреля на улице Богдановича. Он обвинялся сразу по двум статьям КоАП (23.34 и 23.4), за «нарушения порядка организации или проведения массовых мероприятий» и «неповиновение законному требованию должностного лица».
Тому, кто прошёл через административные суды в декабре 2010 года, организация этого процесса могла показаться невиданно либеральной. Начнём с того, что он длился более трёх часов. На процессе присутствовал адвокат и свидетели защиты, а также все желающие, кому хватило места. Сидели на корточках, друг у друга на коленях. Да ещё безнаказанно посмеивались, когда свидетели обвинения, сотрудники ОМОНа, путались в показаниях и выдавали какие-нибудь перлы. Ян Мельников, свидетель защиты, упорно называл сотрудников милиции в штатском, задерживавших Игоря, «обычными бандитами». Он говорил по-белорусски, судья тоже старалась общаться с ним на белорусском. В перерывах подсудимый сидел на лавке вместе с друзьями, пил сок и ел сушки. Шумно беседовали, отпускали крамольные шутки по поводу происходящего. Охранявший его на почтительном расстоянии милиционер стоял молча и не пытался напомнить, что здесь очень серьёзное, нешуточное учреждение.
Судья задавала каверзные вопросы сотрудникам ОМОНа, казалось, сочувственно относилась к подсудимому. Атмосфера была такой, что все были уверены в благополучном исходе дела. «Конечно, оправдать они его не могут, — говорили друзья Игоря на крылечке. — Но дадут какой-нибудь минимальный штраф». Только вышло по-другому. Вся эта либерализация неожиданно закончилась десятью сутками ареста.
Присутствовавший на процессе молодой немецкий журналист, который попросил не называть его имени, боясь, что ему не дадут визу в следующий раз, сказал: «У меня такое ощущение, что они заранее, ещё до суда, вынесли Игорю приговор».
И неудивительно, что у него возникло такое чувство. Поскольку показания милиционеров, Мельника и Алебовича, не имели ничего общего с обвинительной фабулой. Которая звучала так: «На перекрёстке улиц Сурганова и Богдановича Игорь Трухан (в другом месте он был назван Трухановым — прим. авт) публично выступал перед собравшимися гражданами, выкрикивал речёвки против государственного строя, после чего данные речёвки повторяли все участники группы. Организованно руководил действиями указанной группы, выражая солидарность с годовщиной трагедии аварии на ЧАЭС. На замечания сотрудников милиции не реагировал».
Опустим сомнительную формулировку о «солидарности с годовщиной аварии», но в протоколе нигде не упоминалась разрешённая городскими властями акция, как раз этой аварии посвящённая. Адвокату даже пришлось ходатайствовать о запросе в Мингорисполком, чтобы там подтвердили, что такая акция действительно проводилась в это время в этом месте. Судья ходатайство сначала отклонила, потом всё же сделала такой запрос, но обвинение в проведении несанкционированной акции оставила в силе!
Хаотические манёвры в составе дезорганизованной группы
При этом оба свидетеля обвинения как будто напрочь забыли, что согласно протоколу Труханович был задержан за некое публичное выступление перед собравшимися на перекрёстке улиц Сурганова и Богдановича гражданами, в связи с которым ему делались замечания сотрудниками милиции, а он на них не реагировал. Как оказалось в суде, особое внимание на Трухановича обратили тогда, когда он «перебегал проезжую часть в неположенном месте» со стороны площади Бангалор на сторону ресторана Макдональдс. Судья Оксана Релява даже несколько опешила поначалу и специально переспросила, правильно ли она поняла, что на Трухановича обратили внимание именно в этот момент. Сотрудник ОМОНа Мельник ответил: «Ну да. Бежал человек через проезжую часть, кто-то кричал: задержите! Мы его остановили, попросили предъявить документы. Сказали, что сотрудники милиции, предъявили удостоверение. Он оттолкнул, начал вырываться… Призывать людей, мол, на помощь, убивают… Выражался нецензурной бранью, пытаясь оказать на сотрудников милиции моральное и физическое воздействие». Смех в зале вызвали позже слова его напарника, Алебовича: «Совершал хаотические манёвры, был возбуждён, вёл себя неадекватно. Оттолкнул меня, Мельника. Настолько буйно себя вёл, что граждане уже не знали, кому тут помогать». Друзья Игоря во время перерыва творчески расширили формулировку милиционера Алебовича: «Совершал хаотические манёвры в составе дезорганизованной группы».
Адвокат, в свою очередь, отметил в заключительном слове: «Если Трухановича осудят, это создаст нездоровый прецедент. Гражданам нельзя будет передвигаться бегом, чтобы не навлечь на себя подозрений».
Но причём тут вообще эти «хаотические манёвры», когда речь шла о проведении несанкционированного мероприятия? Труханович прямо задал этот вопрос одному из свидетелей обвинения: «С чего вы взяли, что я был организатором несанкционированного мероприятия, если мероприятие, в котором я участвовал, было санкционированным?» Свидетель главную часть вопроса пропустил мимо ушей, объяснил только, почему он счёл Игоря организатором: «А кто ещё? Если человек кричит, а за ним народ повторяет».
Призыв к свержению власти: «Так быть не должно!»
Как выяснилось, кричал он страшные вещи, за которые, вообще говоря, Уголовным кодексом предусмотрено куда более серьёзное наказание, чем десять суток. По словам обоих свидетелей обвинения, Труханович «призывал к свержению власти». Но как именно он к этому призывал? «Я не могу точно процитировать, — говорит Мельник. — Ну, что так быть не должно, и всё такое». У Алебовича, недаром он командир, память оказалась более крепкой: «Лучшее управление — это самоуправление, вот так кричали».
На это подсудимый язвительно заметил, что развитие местного самоуправления является одной из приоритетных задач государственной политики, которая определена президентом. И был совершенно прав. В минувшем году, обращаясь к сенаторам, Александр Лукашенко заявил буквально следующее: «Не могу не сказать о ключевой теме — местном, или территориальном, самоуправлении. Думаю, нам пора здесь двинуться вперед. Ситуация в стране уже давно стабильная и управляемая. Наше общество достаточно повзрослело для того, чтобы развиваться дальше, в том числе и в плане стимулирования, поддержки местной инициативы граждан. По сути местное самоуправление — это и есть снова демократии».
Плохо, видимо, проводится идеологическая работа среди сотрудников ОМОНа, если они не слышали о том, что самоуправление — это ни много ни мало основа демократии. «Я не вмешиваюсь в эти ваши дела, в политику, я говорю как было», — бесхитростно ответил Алебович.
Но если они решили, что Труханович подрывает основы конституционного строя, призывая к развитию самоуправления, может, они попытались как-то его окоротить? Ведь эти призывы, как оказалось, они слышали задолго до места его задержания. Даже и не подумали. Свидетель Мельник, кажется, почуял неладное. Хотя сам он признал, что никаких замечаний не делал, насчёт своего напарника добавил: «Не знаю, я мог отвернуться куда-нибудь, может, он делал». Когда показания будет давать Алебович, Мельник попытается что-то подсказать ему глазами, но тот тоже скажет, что никаких замечаний не делал.
Впрочем, Трухановича и не судили за призывы к свержению власти. Но ведь и не за то, что он перебегал дорогу в неположенном месте, не за нецензурную брань, а за «нарушения порядка организации или проведения массовых мероприятий». А каким образом он его нарушил — осталось совершенно непонятным.
Ведро — оружие пролетариата
Кроме того, что на это странное задержание и не менее странный суд, а также все остальные задержания и суды, были потрачены немалые государственные средства (и это в Год бережливости!), инцидент с Игорем Трухановичем привёл к неожиданным побочным последствиям. Его задерживали сотрудники ОМОНа, одетые в гражданскую одежду. Игорь спросил на суде: «Кроме того, что вы сказали «милиция», как-то ещё можно было идентифицировать вас как сотрудника милиции?» Мельник сослался на то, что у него была рация, а для пущей убедительности добавил: «Ну, вы могли… нам поверить».
Не поверил не только Игорь. Как рассказали после своего освобождения журналисты Ярошевич и Барбарич, наблюдавшие сцену задержания Трухановича, не поверила также простая женщина, которая шла домой с дачи, неся в руках ведро и строительный инструмент. Видя, как несколько дюжих мужиков насели на одного юношу, она бросилась на его защиту. И когда её грубо оттолкнули, ударила обидчика ведром. (Вероятно, Мельника. У него в суде видна была на лбу гематома от удара. На видео, снятом журналистками «Нашей Нивы», можно заметить человека, заламывающего руки Трухановичу, у которого кровит лоб.) Женщину задержали и завели против неё уже уголовное дело. Теперь чья-то мать или бабушка может оказаться за решёткой только потому, что бросилась на помощь молодому человеку, не зная всех «тонкостей» нынешней работы милиции. Которая работает в штатском, задерживая людей по невразумительным причинам.
Хочется спросить у ответственных товарищей: может, хватит играть в такие опасные и бессмысленные игры? Словно кому-то неймётся разворошить осиное гнездо…
Специально для «Народной Воли», № 35 (3776), 3 мая 2013 года