Анархистов хотят приравнять к террористам

Все чаще стали поступать сообщения из регионов о облавах на анархистов и лиц, которых подозревают в связях с ними, проводимые сотрудниками ГУБОП совместно с КГБ. Примечательно, что причиной для зачистки служат подозрения в организации террористической деятельности.

Так, начиная с конца июля обыскам и допросам подвергаются молодые люди в Гомеле и его окрестностях. Как стало известно, губоповцы занимаются поиском анархистов, которые 27 июля 2011 подожгли бигборд с милицейской пропагандой в Гомельском районе возле д. Красное (ст. 339.2 УК РБ “Хулиганство группой лиц”), а комитетчиков, как ни странно, интересует взрыв самодельного пиротехнического устройства (СПУ) в магазине “Вёсны” 19 апреля 2012 (заведено уголовное дело по ст. 290.1 УК РБ «Угроза совершением акта терроризма»). Как они сами признавались допрашиваемым, на “анархистский след” их натолкнула акция заковывания дверей вино-водочного магазина в Минске.

6 сентября стало известно о подобной ситуации в Бресте. Сразу у четырех молодых людей были проведены обыски, причиной послужило подозрение в подкладке муляжа взрывчатого устройства в мусорный контейнер, обнаруженного брестским дворником 8 февраля 2012 г. По этому эпизоду возбуждено уголовное дело по ст. 339.1 (Хулиганство), несмотря на то, что в пресс-службе Брестского УМЧС сразу после проверки сообщили, что в коробке не обнаружено признаков взрывоопасных веществ. Все находящиеся в ней материалы не представляли угрозы, и скорее всего, коробку вынесли выбросить в мусор и оставили у контейнеров.

Эти события наводят на мысль, что либо правоохранительные органы действительно верят в террористические наклонности анархистов, либо, что более верятно, просто используют данные эпизоды как повод для проведения обысков и допросов с целью создания и пополнения базы анархистов и антифашистов. Подобными действиями они одновременно дискредитируют борьбу анархистов против государства, приписывая им в глазах обывателей склонность к безмотивным взрывам и поджогам и заставляя осуждать по умолчанию любые акции прямого действия.

Вполне вероятно, что многие читатели до сих пор не видят разницы между террористическими атаками и акциями анархистов, к примеру, теми, за которые отбывают наказание политические заключенные Дедок, Олиневич и Францкевич, а также “бобруйская тройка”, предпринявшая попытку поджога КГБ. Разница, тем не менее, есть. Следует понимать, что анархисты борются с государством и властными структурами, а также с институтами, поддерживающими и защищающими угнетение народа – в первую очередь, это милиция. Анархисты не идут в бой за веру, расу или другого, более правильного вождя. Анархисты выступают за интересы народа и трудящихся и противостоят интересам тех, кто их угнетает. Именно поэтому анархисты при планировании акций всегда стараются гарантировать отсутствие невинных жертв. Как бы анархисту не нравилось спаивание народа государством, он никогда не допустит, чтобы от его акции пострадала кассир вино-водочного магазина или его посетители.

Это прекрасно понимают в КГБ, и именно поэтому они продвигают поправки в Закон “О борьбе с терроризмом” и “О противодействии экстремизму”, согласно которым терроризм теперь определяется как “социально-политическое и криминальное явление, включающее идеологию и практику применения насилия или угрозы насилием в целях оказания воздействия на принятие органами власти решений либо воспрепятствования политической или иной общественной деятельности, нарушения общественной безопасности, устрашения населения, провокации международных осложнений, войны, подрыва конституционного строя и дестабилизации внутреннего положения государства”.

Далеко не каждый анархист является приверженцем радикальных методов борьбы, однако, насильственно загнав анархическое движение, как, в прочем, и любое другое молодежное движение в Беларуси, в подполье, и лишив людей возможности проводить акции ненасильственного сопротивления, правоохранительные органы скорее способствуют развитию радикального мышления у молодежи, чем пресекают его.