Сегодня Василеостровский суд в Петербурге отказал следствию в аресте правозащитника и сотрудника Антидискримиционного центра «Мемориал» Филиппа Костенко. Ему пытались избрать меру пресечения в виде заключения под стражу на месяц – но общими усилиями мы это предотвратили.
Завтра Филипп должен выйти на свободу – утром истекает срок его административного ареста: он был задержан еще 6 декабря на акции протеста против выборов, и получил два раза подряд по 15 суток. Когда заканчивались первые 15 суток, ему дали второй срок – якобы за нецензурную брань в общественном месте, что явно вымышлено.
В данном уголовном деле Филиппа подозревают в преступлении по ст. 214 УК РФ «Вандализм» — за то, что в конце сентября он якобы повредил рекламный щит путинского «народного фронта». Во-первых, при чем тут вандализм? Щит ОНФ – не памятник истории и культуры, не здание и не сооружение, не общественный транспорт (повреждение этих объектов квалифицируется как вандализм). Во-вторых, даже если он что-то повредил – с какой стати надо за это избирать меру пресечения в виде ареста? По закону, она выбирается, только если нет возможности избрать более мягкую – залог или личное поручительство. И если есть основания полагать, что он скроется от суда – при том, что до сих пор Костенко исправно являлся к следователю, и никуда и ни от кого не скрывался…
Утром к Василеостровскому суду пришло более 20 человек – в основном, молодые ребята. Несколько человек стояли в пикетах на другой стороне Среднего проспекта – требуя освободить Костенко. Мы с моим коллегой по фракции «Яблоко» в питерском ЗАКСе Александром Кобринским пришли на суд, и написали личные поручительства за Костенко – чтобы его не арестовывали. Такое же поручительство прислал из Москвы депутат Госдумы Илья Пономарев («СР»). Другие поручительства написали профессор ВШЭ Владимир Костюшев (он тоже был на суде), «Мемориал», «Солдатские матери», и другие.
Однако, все началось с того, что никого не пускали в здание суда – пристав Наумов заявил, что у него есть некое распоряжение судьи (!). Хотя судебные заседания проводятся открыто и гласно. В конце концов, пустили адвокатов Костенко – Ольгу Цейтлину и Игоря Рябчикова, а затем они сообщили, что судья Анатолий Ковин закрыл процесс (почему он это сделал, осталось загадкой – мотивировки не было). И согласился пустить на заседание только одного из депутатов-поручителей. Решили, что пойду я, чтобы лично представить свое поручительство и быть допрошенным в судебном заседании.
Заседание продолжалось около часа. Филипп сидел в металлической клетке (как, видимо, особо опасный преступник), сказал, что в суд привезли в наручниках. Выглядел, конечно, очень усталым, и был уверен, что суд его арестует. Судья все время прерывал и Костенко и адвокатов, а когда Костенко спокойно объяснил, что считает свои прежние задержания на акциях протеста политическими репрессиями, и что при этом полиция фальсифицировала протоколы, чтобы незаконно обвинить его в нарушениях, судья заявил «тоже мне, политический узник выискался».
Девушка-дознаватель (ни разу за все время дознания не обратившаяся ни к Филиппу, ни к его адвокатам) попросила арестовать Костенко, потому что он, мол, все время нарушает правопорядок. И потому, что он не явился в мировой суд по одному из административных дел (адвокаты тут же сообщили, что он в это время был задержан, и явиться никак не мог). Прокурор обвинила Костенко в «устойчивом антиобщественном поведении», и поддержала ходатайство дознавателя.
Когда меня стали допрашивать, я сказал, что не вижу никаких оснований держать человека под стражей до суда по подозрению в таком «страшном» преступлении. Что он не убийца, не насильник, не обвинен ни в чем тяжком, никуда не скроется, не представляет никакой общественной опасности, потому и совершенно незачем держать его под арестом до того момента, когда суд решит, виновен он или нет. И что мы все прекрасно знаем, как и за что участников протестных акций обвиняют в административных нарушениях – на основании сфальсифицированных рапортов полицейских.
Адвокаты для начала подвергли сомнению сам факт «вандализма» — заявив, что деяние, в котором подозревается Костенко, вообще не может к нему относиться, — и объяснили, что ходатайство о заключении под стражу не сопрождается никакими доказательствами невозможности избрания более мягкой меры пресечения. Поэтому нет ни малейшей необходимости арестовывать Филиппа.
Когда судья ушел писать решение, я подошел к прокурору, и спросил: Вы прекрасно понимаете, что то, в чем подозревают Филиппа – сущая мелочь, так как же можно требовать его ареста? Никакого ответа по существу не последовало: «у меня такая точка зрения», — заявила она. «Видимо, более опасных преступников, чем этот мальчик, в городе нет – чтобы с ними бороться», — ответил я. И вообще, когда незаконно сносят исторические здания в Петербурге – что-то не припомнить, чтобы кого-то потом привлекли по статье «Вандализм». И арестовали до суда…
Наши прогнозы были не очень оптимистическими – но они не сбылись: судья отклонил ходатайство дознавателя, и отказался арестовывать Филиппа! Надеемся, что в суде это абсурдное дело развалится. Спасибо всем, кто помогал, и кто пришел в суд – особенно, Ольге Цейтлиной и Игорю Рябчикову.
Завтра Филипп должен выйти на свободу – утром истекает срок его административного ареста: он был задержан еще 6 декабря на акции протеста против выборов, и получил два раза подряд по 15 суток. Когда заканчивались первые 15 суток, ему дали второй срок – якобы за нецензурную брань в общественном месте, что явно вымышлено.
В данном уголовном деле Филиппа подозревают в преступлении по ст. 214 УК РФ «Вандализм» — за то, что в конце сентября он якобы повредил рекламный щит путинского «народного фронта». Во-первых, при чем тут вандализм? Щит ОНФ – не памятник истории и культуры, не здание и не сооружение, не общественный транспорт (повреждение этих объектов квалифицируется как вандализм). Во-вторых, даже если он что-то повредил – с какой стати надо за это избирать меру пресечения в виде ареста? По закону, она выбирается, только если нет возможности избрать более мягкую – залог или личное поручительство. И если есть основания полагать, что он скроется от суда – при том, что до сих пор Костенко исправно являлся к следователю, и никуда и ни от кого не скрывался…
Утром к Василеостровскому суду пришло более 20 человек – в основном, молодые ребята. Несколько человек стояли в пикетах на другой стороне Среднего проспекта – требуя освободить Костенко. Мы с моим коллегой по фракции «Яблоко» в питерском ЗАКСе Александром Кобринским пришли на суд, и написали личные поручительства за Костенко – чтобы его не арестовывали. Такое же поручительство прислал из Москвы депутат Госдумы Илья Пономарев («СР»). Другие поручительства написали профессор ВШЭ Владимир Костюшев (он тоже был на суде), «Мемориал», «Солдатские матери», и другие.
Однако, все началось с того, что никого не пускали в здание суда – пристав Наумов заявил, что у него есть некое распоряжение судьи (!). Хотя судебные заседания проводятся открыто и гласно. В конце концов, пустили адвокатов Костенко – Ольгу Цейтлину и Игоря Рябчикова, а затем они сообщили, что судья Анатолий Ковин закрыл процесс (почему он это сделал, осталось загадкой – мотивировки не было). И согласился пустить на заседание только одного из депутатов-поручителей. Решили, что пойду я, чтобы лично представить свое поручительство и быть допрошенным в судебном заседании.
Заседание продолжалось около часа. Филипп сидел в металлической клетке (как, видимо, особо опасный преступник), сказал, что в суд привезли в наручниках. Выглядел, конечно, очень усталым, и был уверен, что суд его арестует. Судья все время прерывал и Костенко и адвокатов, а когда Костенко спокойно объяснил, что считает свои прежние задержания на акциях протеста политическими репрессиями, и что при этом полиция фальсифицировала протоколы, чтобы незаконно обвинить его в нарушениях, судья заявил «тоже мне, политический узник выискался».
Девушка-дознаватель (ни разу за все время дознания не обратившаяся ни к Филиппу, ни к его адвокатам) попросила арестовать Костенко, потому что он, мол, все время нарушает правопорядок. И потому, что он не явился в мировой суд по одному из административных дел (адвокаты тут же сообщили, что он в это время был задержан, и явиться никак не мог). Прокурор обвинила Костенко в «устойчивом антиобщественном поведении», и поддержала ходатайство дознавателя.
Когда меня стали допрашивать, я сказал, что не вижу никаких оснований держать человека под стражей до суда по подозрению в таком «страшном» преступлении. Что он не убийца, не насильник, не обвинен ни в чем тяжком, никуда не скроется, не представляет никакой общественной опасности, потому и совершенно незачем держать его под арестом до того момента, когда суд решит, виновен он или нет. И что мы все прекрасно знаем, как и за что участников протестных акций обвиняют в административных нарушениях – на основании сфальсифицированных рапортов полицейских.
Адвокаты для начала подвергли сомнению сам факт «вандализма» — заявив, что деяние, в котором подозревается Костенко, вообще не может к нему относиться, — и объяснили, что ходатайство о заключении под стражу не сопрождается никакими доказательствами невозможности избрания более мягкой меры пресечения. Поэтому нет ни малейшей необходимости арестовывать Филиппа.
Когда судья ушел писать решение, я подошел к прокурору, и спросил: Вы прекрасно понимаете, что то, в чем подозревают Филиппа – сущая мелочь, так как же можно требовать его ареста? Никакого ответа по существу не последовало: «у меня такая точка зрения», — заявила она. «Видимо, более опасных преступников, чем этот мальчик, в городе нет – чтобы с ними бороться», — ответил я. И вообще, когда незаконно сносят исторические здания в Петербурге – что-то не припомнить, чтобы кого-то потом привлекли по статье «Вандализм». И арестовали до суда…
Наши прогнозы были не очень оптимистическими – но они не сбылись: судья отклонил ходатайство дознавателя, и отказался арестовывать Филиппа! Надеемся, что в суде это абсурдное дело развалится. Спасибо всем, кто помогал, и кто пришел в суд – особенно, Ольге Цейтлиной и Игорю Рябчикову.