Вашему вниманию еще один текст арестованного в преддверии ЧМХ.
25 мая. Радио «Точка» каждые 2 часа анонсирует великую успешность проведения чемпионата мира по хоккею в Беларуси. Дикторы пропагандистского радио взахлеб расписывают, как много приехало иностранцев, побит рекорд посещаемости игр и, мол, весь мир с завистью смотрит теперь на Беларусь — государство суверенное независимое конституционное демократическое и конечно же социальное, — вообщем, все параметры идеального государства по современным мировым меркам. Диктор продолжает рассказывать, что у всех только хорошие впечатления, что в интернете только положительные отзывы, а «батька» самый молодой и уважаемый. Я лежу, смотря в белый потолок, иногда перевожу взгляд на оранжево-розовые стены [точнее их цвет можно обозвать только словом “поносный”] и слушаю эти восторженные лабызания. Еще 6 мая у меня был выбор, что слушать, что смотреть, куда сходить, с кем встретиться и даже может быть съездить один раз в город, чтобы своими глазами увидеть, как развлекаются пролетарии на специально разрешенных «зонах гостеприимности» — такие участки в разных частях города, в центре в том числе, выделил Мингорисполком для того, чтобы обыватель, забыв про то, что зарплату уже давно не поднимали, доллар стабильно ползет вверх уже третий год, а с ним и цены в магазинах, в сфере услуг, в ЖКХ и т.д., милиции на улицах становится все больше, при этом низкий интеллектуальный и физический уровень абсолютно перестал быть преградой для всех желающих обрести мнимую власть над окружающим обществом. По последним неофициальным данным в Беларуси около 390.000 человек работает в правохранительных органах и различных спецслужбах. Учитывая, что в столице страны проживает около 2 млн человек, а во всех стране численность не дотягивает до 10 млн и все время сокращается, выводы может сделать каждый сам, а кому-то надо снять розовые очки и взглянуть на реальность трезво. Именно трезво! Так о чем это я писал? О «зонах гостеприимности», где каждый рабочий смог бы возрадоваться в алкогольном угаре и потерять возможность думать трезво. В Римской Империи сенат и Цезарь действовали таким же способом: строились арены, с помощью которых они одурманивали плебеев кровавым зрелищем, чтобы они забывались, теряли чувство реальности и чувство бедственности их положения.
Конечно же я понимаю, что это всего лишь идеологическая пропаганда и стоит просеивать эту информацию и пропускать ее мимо. Я знаю, что там не расскажут о 42-х камерах в Центре Изоляции Правонарушителей [ЦИП], о их мнении насчет всей этой спортивной бравады на фоне экономического провала «беларуского чуда». Около 200 человек со своей историей, со своей правдой, с мнением не столь радужным, как рассказывают нам по радио идеологи. Эти люди осуждены по административным статьям как и я. Все эти люди ощутили на себе предчемпионские репрессии, так называемую «чистку», которая была и в СССР перед ЧМ. Они не уголовники и многих я не оправдываю. Здесь есть и пьяницы, и наркоманы с гепатитом-Ц, и проститутки, и дебоширы, и бомжи;кто бы кем не был, у каждого своя жизненная история и этот ЧМ по хоккею 2014 года они запомнят надолго. Есть и еще один тип посаженных на сутки — это, как здешние менты сами и называют, «политические». Спортсмены, политические деятели, интеллигенция, анархисты, социально неравнодушные активисты, обычные люди, которые оказались не в том месте не в то время. Все они не совершили никаких правонарушений, но были подвержены превентивным арестам до начала ЧМ 2014. Одним из таких стал я. Признаться, я думал, что под эти жернова может попасть лишь оппозиция, а к ней я никаким боком не отношусь и никогда не поддерживал. Но я ошибся.
Моя история началась 5 мая в 19.00 со звонка от взволнованной матери: «Саша, к нам домой пришел следователь [позднее выяснилось, что это уголовный розыск] и он хочет, чтобы ты встретился с ним и ответил на вопросы какой-то анкеты, связанной с ЧМ по хоккею.» Этот следователь поджидал около входной двери. Она передала ему трубку и на мой вопрос «что,зачем,почему» отвечает, что у него есть список, в котором я числюсь [что-то связанное с футболом] и нам надо встретиться. Отвечаю ему, что к околофутболу я не имею никакого отношения и вообще на стадионе ни разу не был [ведь так оно и есть на самом деле] и предлагаю ему действовать по закону, то есть выслать мне повестку с указанием причины необходимости моей явки, прошу выслать мне ее по месту прописки и вежливо кладу трубку. Через 10 минут мне пришла SMS с маминого номера, где был написан его личный номер мобильного телефона и имя Сергей. Мол, позвони ему, сын, просто ответь на его вопросы. Я попытался ей объяснить, что с такими «анкетами» сотрудники в штатском уже приходили к другим людям пару дней назад и просто забирали их с собой с места работы, места жительства или просто отслеживали на улице, а затем писался фиктивный иск об административном правонарушении по ст.17.1 [мелкое хулиганство] или 23.4 [сопротивление при задержании], свидетелями же были сами сотрудники, которые принимали участие в задержании, а в суде судьи зачитывали приговор по шаблону. Об этом писали СМИ уже не первый год, что такая практика ведется в Беларуси. Апрельско-майские же задержания же отличались суровостью приговоров — от 10 до 25 суток. Полмесяца, выдернутые из жизни, за преступление, которого не совершал. Так называемый превентивный арест.
На следующий день с 8.30 утра на одну из сим-карт мне начал названивать скрытый номер. Когда я проснулся, уже было 6 не отвеченных вызовов. Я конечно же смекнул, кто проявляет такую настырность и достал симку из телефона. Вечером 6 мая вновь раздался звонок от мамы, и уже не такой спокойный ее голос мне сказал, чтоб я срочно связался с этим следаком, что все серьезно и будут проблемы. Я попытался по телефону объяснить, что людей таким способом без причины закрывают на «сутки» и я не собираюсь идти на контакт с ментами, потому что никаких противоправных действий не совершил. 7 мая. Звонки с неопределенного номера на вторую сим-карту. Трубку снимает девушка, впоследствии, которую задержали вместе со мной, Кухта Анастасия. Из трубки спрашивают то Вику, то Свету, то говорят «привет,Санек». «Угорают», — подумал я про ментов. Еще тогда я не мог подумать, что они будут заниматься моим поиском, потому что к политике я не имею никакого отношения. Таким образом они прозванивали мое месторасположение. А мы с девушкой прогуливались по проспекту Независимости прямо в центре города. Я отключил и вторую сим-карту, чтобы нам они не мешали. Прошло около 30 минут. Кто-то в штатском [3 человека] обхватывают меня за руки и тихо приговаривая «спокойно идем в машину» пытаются вести меня к остановившейся у бровки старенькое «жигули» без опознавательных милицейских знаков. Не буду говорить, что я не понял, кто это такие. Конечно же было очевидно, что в центре города меня выследили эти менты и по беспределу пытаются меня увезти. Именно по беспределу, потому что никто не представлялся, никаких опознавательных знаков, никаких объяснений причин «задержания». Я начал упираться ногами и пробовать вырваться из этих «объятий» неожиданных,а девушка начала кричать на них. Поняв, что добровольно в машину я не сяду, штатские повалили меня на землю в клумбу и надели наручники, кинули на заднее сидение автомобиля. Девушку также затащили во внутрь. Проезжающие машины сигналили, вероятно понимая, что происходит беспредел в центре города, а один становился и вышел, чтобы узнать в чем дело и помочь. Ему показали удостоверение и он уехал. Следак сказал еще, чтоб переписали номер его автомобиля. Видимо, чтоб потом и ему сделать проблемы за то, что он проявил гражданскую позицию.
Прежде чем машина тронулась, переодетые менты стали отбирать наши мобильные телефоны. Девушка успела сделать звонок другу и крикнуть в трубку «нас задержали». Отличительная черта беларуских ментов — полная скрытность. Они боятся афиширования своих противоправных действий и, вероятно, «получают по шапке» от начальства в КГБ. Нас отвезли в переулок, у следака в руках была моя фотография. Там помариновались минут 30, они не могли решить, кто нас повезет дальше. Из их разговоров мы поняли, что нас повезут в РУВД Фрунзенского района. Так и произошло. Нас вывели как двух злостных преступников [до этого дня наручники я ни разу не “мерял”, да и вообще не был в РУВД]. В РУВД на нас были составлены протоколы по ст.17.1 и 23.4 и ночь провели в вонючих камерах в РУВД, вместе с наркоманами, дебоширами,пьяницами. Сообщить родственникам, где мы, никто разумеется не разрешал, а чтобы попасть в туалет, приходилось стучать по часу в двери и ждать «милости» дежурного мента. Камера в РУВД — это квадратная бетонная комната без окон и вентиляции, пропитанная запахом мочи, перегара и рвотных масс. В 10 часов утра после бессонной длинной ночи наконец-то повезли в суд Фрунзенского района. Обычно суд проходит в том районе города, в котором сидишь в РУВД. У меня с Настей были разные судьи. Ее суд длился не более 10 минут без свидетелей [показания двух мусоров свидетелей были в письменном виде как доказательства] и адвоката. Ко мне на суд успели привезти адвоката благодаря тому. что Настя успела предупредить друзей о том, что нас повязали. Поэтому суд у меня длился 40 минут. Оба свидетеля также были в зале суда и выступали со своими показаниями. Из их рассказа я с девушкой шел около дома на Кальварийской 56, они вдвоем (!) несли службу там и увидели нас, услышали нецензурную брань и подошли, чтобы сделать замечание. Представившись и предупредив нас, что мы нарушаем общественный порядок, менты якобы попросили проследовать с ними в участок, так как мы не послушали их и продолжили ругаться матом. После этого я отказался идти с ними, они применили физическую силу и затем надели мне наручники и повели в машину, которая стояла в 150 метрах (!) от места задержания, на которой уже и доставили сразу в РУВД для составления протокола. Кальварийская 56 — этот адрес выбран ими наверно неслучайно: там нету камер наблюдения, с которых можно было бы снять видео в доказательства того, что они врут под присягой. Та-тааам, судья выносит приговор: «20 суток ареста». В шоке был даже конвоир. Девушке дали 17 суток (!).
После того как все ушли, один мент мне сказал, что мы еще не раз встретимся. Это прозвучало как угроза..
Через 3 часа перед нами красовался большой забор с колючей проволокой и белое четырехэтажное здание ЦИПа, куда нас привезли для отбывания наказания. На самом деле это здание Изолятора Временного Содержания [ИВС], в котором временно расположился ЦИП по причине того, что в здание ЦИПа ведется ремонт.
Описывать эти тюремные условия я не буду здесь. Они рассчитаны на выживание. Через 17 суток на свободу вышла Настя, а еще через 3 суток должен выйти и я. Меня вывезли на 2 часа раньше на штатской машине из ЦИПа в РУВД Фрунзенского района. Из разговора полковника по мобильному уже в РУВД я понял, что вывезли заранее, так как не хотят огласки, а под ЦИПом меня встречали друзья и пресса. В 21.50 я ехал домой в такси..
Подводя итоги, хочу, чтобы каждый прочитавший этот рассказ понял, в какой ситуации мы вынуждены жить. Некоторые скажут, что сам виноват раз задержали и что вряд ли это все просто так. Такие люди переубедятся только тогда, когда такое несчастье придет в их «дом». Это темные люди, на которых действует идеологическое воспитание, которые черпают информацию только из государственных СМИ и ТВ, которым вообще наплевать на всех, кроме себя. Они не хотят понимать, что в Беларуси уже не важно, кем ты являешься, оппозиционером, спортсменом, активистом, алкоголиком, просто бдительным гражданином. Эта машина кинет любого в жернова репрессий, когда будет приказ. Мы можем лишь поддерживать друг друга, быть небезразличными друг к другу, говорить друг с другом, объединяться друг с другом, говорить друг с другом. Мы — обычные граждане этой планеты вне зависимости от убеждений и ярлыков. Своими указами государство хочет всех разъединить, чтобы поодиночке подавить самосознание в каждом из нас, заставить жить по сценарию Дом-Работа-Дом. Эта история сделала меня сильней. Сильнее меня сделали все те люди, которые поддерживали от момента задержания до момента, когда я уже был дома. Это мать, которую заставляют страдать такие повороты дел; это водители, которые сигналили и останавливались во время того, как нас крутили в центре города; это ребята, которые успели нанять адвоката; это ребята, которые писали письма, хоть и не все дошли до нас; это ребята, которые помогали собирать передачки раз в 3 дня; это ребята, которые встречали и вообще были небезразличны. Эта солидарность и поддержка необходима каждому политическому заключенному. Завтра им можешь стать уже ты!